Когда совсем стемнело, Артур остановил машину у небольшого леса и начал освобождать кузов для ночлега. Мы уже спали там однажды, и это был самый удобный и приятный сон за всё время нашего путешествия. Когда брюнет начал переносить подушки и покрывала, в каждом его движении чувствовалась взрывоопасность, предупреждая о том, что мне лучше пока оставаться в стороне. Но, быть может, это неправильно? Нам ведь столько всего предстоит ещё пережить вместе, так, может, стоит переступить через обиду? Ведь именно так поступают люди, которые… Которые что? Сложно было хоть как-то охарактеризовать то, что было между нами. Но за это «что-то» определённо стоило бороться.
Забравшись в кузов, я прилегла на воображаемую кровать и устроилась поудобнее. Было слегка твердовато, но всяко лучше, чем спать сидя в машине. Артур лежал рядом, лицом устремившись к звёздному небу. По его выражению можно было понять, что он о чём-то думал. О чём-то, что не давало ему покоя. Может, разговор сейчас вовсе был не к месту, но я готова была попытать счастье. Иначе я сегодня не усну.
— Невероятно красиво, правда? — решила начать я, смотря на бескрайние просторы неба. — Сколько их там? Наверняка, бессчётное количество миллиардов.
Артур молчал, но я знала, что он слушал. А большего мне и не нужно было.
— В детстве мама говорила мне, что звёзды — это люди. Каждый рождается под своей звездой, а когда человек умирает, звезда падает, исполняя своё последнее предназначение. Я про желание, конечно. И тот, кто увидит такую звезду, станет самым счастливым человеком на земле.
— Что-то маловато звёзд падает, не находишь?
— В этом и есть вся прелесть сказок. В детстве ты просто веришь, вопреки логике и здравому смыслу. Веришь в сказку, в детскую мечту, но с возрастом эта магия куда-то девается, оставляя привкус горечи и пустого разочарования. Может, когда падает звезда, умирает вовсе не человек, а та маленькая вера, что была с ним с самого детства? Ведь даже увидев падающую звезду, мы отнюдь не становимся счастливее. Счастливее нас делают люди, которые окружают нас. Счастливее нас делаем мы сами.
— Кто-то записался в ряды великих мыслителей?
Я лишь хохотнула, но ничего не ответила. Глянув на Артура, я заметила, что он всё ещё хмурился. Он всё ещё думал о случившемся сегодня, и мне так хотелось исправить это недоразумение.
— Финн и Кэтрин… С самого детства мы были неразлучны. Я знала, что Кэтрин влюблена в Финна, и когда мы стали встречаться, она нашла в себе силы переступить через обиду и продолжить дружбу, несмотря на всю боль, которую причиняли ей наши с Финном отношения. Наверное, я сама всему виной, ведь я с головой ушла в работу, начисто забыв о дружбе. Да, случилось то, что случилось, но ведь разве это отменяет тот факт, что все эти годы Кэтрин была самой лучшей подругой, которую можно только представить? Разве это изменит то, что на протяжении стольких лет Финн заботился и поддерживал меня во всём? Они и были моей падающей звездой, дарившей то самое безграничное счастье. И сейчас, в данную секунду, я не испытываю ничего, кроме благодарности. Я не держу на них зла, Артур, так не держи и ты…
— Ты когда-нибудь видела подающую звезду? — вдруг спросил Артур, игнорируя всё то, что я рассказала ему мгновением ранее.
— Конечно! А ты разве нет?
— Ни разу…
— Может, сегодня тебе повезёт? — чувствуя, как веки наливаются свинцом, прошептала я.
— Мне не нужна для счастья падающая звезда. Уже нет, — тихо ответил Артур, скорее, самому себе.
— Спокойной ночи, Арти.
— Спокойной ночи, принцесса, — это было последним, что я услышала, прежде, чем провалиться в сон.
Мы крепко уснули, так и не узнав, что этой ночью был звездопад.
6.
Наутро мы снова отправились в путь. Штат Джорджия встретил нас приветливой солнечной погодой с лёгким прохладным ветерком, свидетельствовавшим о том, что мы приближаемся к морю. За пять дней в дороге мои волосы превратились в один сплошной клочок, который не мешало бы не только расчесать, но и помыть. Честно говоря, мне бы и самой помыться не мешало, и я сейчас говорю не о раковине с ржавой водой на попутных заправках, а о полноценном горячем душе, о махровом полотенце, зубной щётке и, в конце концов, мягкой перьевой подушке и матраце. Да, это определённо то, о чём я сейчас мечтала больше всего на свете, и вскоре мои молитвы, на удивление, были услышаны.
— Это что ещё значит? — непонимающе воскликнула я, недоумевая, почему мы заглохли посреди дороги.
— А это, принцесса, значит то, что машина хочет кушать, — разочарованно выдохнул Артур и, что-то бурча себе под нос, покинул водительское сидение.