- У тебя уже есть инструкция? - заинтересованно спросил Император.
- Скорее, лучше это назвать рецептом. Меня придется переделать, а остальных создавать заново, по моему образу. Рекомендую двадцать примархов - по количеству путей первопроходцев-колонистов галактики.
Император усмехнулся:
- Ловко ты все придумал, Гидеон. Значит, тебя придется переделать...и как мне тебя называть теперь?
- Альфарий.
Ласковый шепот похвалил Гидеона: "Ты все сделал правильно..."
Вечность. Эпилог
Альфарий уверенно шел по пустым залам Дворца. Тени не пугали его, как десять тысяч лет назад: теперь он знал, что самое страшное, что может скрываться в темноте - это он сам. Двери покоев Императора уже виднелись в конце коридора, и примарх ощущал трепет. Он вел эту игру многие тысячелетия, еще когда отец сделал его одним из первых своих инструментов. Тихий шепот напомнил имя: "Гидеон..."
Примарх улыбнулся. Он уже давно знал, кто хозяин этого шепота. Удивительно, как причудлив этот мир, в котором нет места случайностям. Когда мир узнал о силах Варпа, Альфарий посчитал, что этот шепот - влияние темных богов, о которых не принято говорить. Тогда все сложилось в логичную картину, ведь именно Гидеон дал отцу способ создать совершенных главнокомандующих армий - примархов. Шепот подсказывал этот "рецепт", диктовал инструкции. Столетиями Альфарий впоследствии винил себя в том, что внес в своих детей, что пришлось именовать братьями, элемент разложения. Но потом он все понял.
Когда осознание пришло и подтвердилось, Альфарий долго смеялся. Его клон не сразу понял смысл, ведь его не мог посещать шепот. Пришлось объяснять, что впоследствии привело к гибели Омегона. Смертей впоследствии было слишком много для случайности или хаоса - все было спланировано. Грандиозный, многовековой план подходил к концу. Каждый шаг к дверям покоев Императора приближал финал, развязку, конец предназначения совершенного инструмента отца.
Тысячелетиями Альфарий познавал эмоции и чувства. С появлением культа Бога-Императора Гидеон узнал, что такое злость. С возвращением Робаута - радость. После знакомства с Джоном Грамматикусом познал разочарование, потому что никак не мог ожидать, что такой же вечный будет всего-лишь бессмертным логокинетиком. Возвращение Вулкана и Русса дали понимание, что такое раздражение. Битва с Дорном, где пришлось сымитировать свою гибель, подарила бесценное ощущение удовлетворения. Каждое новое чувство Альфарий изучал и откладывал в памяти, чтобы понимать реакции людей еще лучше. Использовать в повседневной жизни было не совсем рационально, поэтому примарх сознательно возвращал сознание в режим аналитической оценки мира. Однако ему не давал покоя один момент, увиденный столетия назад.
Альфа-Легион разрастался уже без участия самого Альфария, хотя изначально каждого последователя он выбирал самостоятельно. Тысячи спецопераций на разных планетах проходили так же, без его участия. Физически присутствовать везде он не мог, но там, где появлялся, неизменно видел одну и ту же картину - Альфа-Легион работал чисто, по инструкции, по заветам примарха. Планета Дерит-С была ничем не примечательной аграрной колонией Империума, однако там проходила спецоперация по вычислению агентов Хаоса. Волею случая...нет, Альфарий уже знал, что это было не случайно. Он оказался там под видом рядового бойца Легиона и участвовал в ликвидации культистов. Одна из точек зачистки находилась в самом сердце центрального города-улья Дерит-С и сержант Артелл отдал логичный приказ огня на поражение. Болтеры прошивали врагов насквозь, разрывая тела на куски, прошивая стены навылет. Когда не осталось врагов и сержант приказал перегруппироваться для отправки на следующее задание, Альфарий задержался. Слух примарха был острее, чем у астартес, поэтому он прошел в соседнюю жилую секцию и увидел последствия бойни с культистами. Десятки гражданских, невиновных жителей улья умирали от страшных ран. Кому-то посчастливилось погибнуть сразу от шального снаряда болтера, но многие стонали и корчились от боли, держась за оторванные конечности, рваные раны от осколков, пытаясь вернуть на место вываливающиеся внутренние органы.
Альфарий видел такое далеко не один раз, но ни разу не доводилось видеть у человека столько ярости и скорби, сколько было в глазах девочки лет десяти, которая положила голову мертвой мамы себе на колени. Она смотрела на примарха без страха и винила не узнанного командующего Альфа-Легиона. Он стал понимать, что действия защитников Империума приносят зачастую столько же вреда, сколько и атаки врагов. И как только он наклонился к девочке, чтобы все объяснить, раздался выстрел, разнесший голову ребенка. Не глядя, Альфарий бросил нож в стрелявшего. Сержант Артелл с грохотом упал на пол и это увидели подошедшие астатрес. Пришлось убить всех до единого, после чего избавиться от свидетелей среди гражданских. С того дня примарх больше не забывал взгляд девочки, чье имя узнать так и не получилось.