Двери в покои Императора были столь же величественны, как и весь Дворец. Тысячелетия не умаляли красоту и мощь архитектурного гения создателя. Альфарий знал, что внутри шел долгий, слишком долгий для простых смертных, бой с порождениями Варпа. А еще он знал, что как только рука он войдет внутрь, бой окончится, чтобы начать новую войну. Последнюю войну.
Больше Альфарий не медлил. Он толкнул тяжелые двери сделал шаг в святую святых Терры - в покои Императора. Посреди зала стояли изумленные и изнуренные кустодии, среди которых возвышался легендарный Константин Вальдор. Лишь отцу известно, сколько мужества, отчаяния и отваги в этих бойцах, что они многие века без права на отдых охраняли покой Императора, отбиваясь от несметных полчищ появляющихся и вновь исчезающих исчадий Хаоса.
- Константин, - Альфарий кивнул кустодию.
- Предатель, - ответил Вальдор и сорвался в атаку.
Победить Константина оказалось не так трудно, как казалось пятнадцать тысяч лет назад, когда они только познакомились. Вальдор тоже был искусным интриганом, но найти настоящего получилось быстрее, чем вытащить Русса из Ока. Да и Вулкан нашелся быстрее. Вальдор, Вальдор, старый ты дурак. Инструмент защиты Трона, возомнивший себя личным телохранителем Императора...
Даже за мысли о том, что отец не Бог, в последние тысячи лет казнят, ведь он не просто владыка, а Бог-Император. То, от чего он стремился уйти, стало его эпитафией. Через двенадцать секунд изумлённый Константин все поймет. А пока, поднимаясь с пола, он вторил то, что Альфарий слышал тысячи раз:
- Ты предал отца!
Одиннадцать.
- Он мне не отец.
Десять.
- Он создал тебя!
Девять.
- Мы - его инструменты.
Восемь.
Семь.
Константина посещали подобные мысли, но это была ересь. Ее нужно гнать прочь и выжигать огнем. Праздный ум - есть суть ересь. Но почему так тяжело и долго приходит достойный ответ?..
Шесть.
Пять.
- Тебя убили.
Четыре.
- Да. И не один раз.
Три.
- Но как?..
Две.
- Я...
Одна.
- Альфарий.
Ворота слетели с петель и холл стал наполняться беснующейся толпой бьющихся между собой зеленокожих, эльдар и астартес обеих сторон. Когда-то казалось, что подобное невозможно на Терре, но вот Трон, а вот и война во всей красе.
Константин встал в боевую стойку, чтобы в последний раз защитить своего создателя. В его голове не укладывалось, как все эти ксеносы и еретики смогли так близко подобраться к святая святых галактики. Примарх же знал ответ, но не собирался его озвучивать. Альфарий улыбнулся и вдруг Вальдор ощутил панический, сковывающий мышцы страх. За его спиной прозвучал голос, который он не смог забыть сквозь тысячелетия:
- Прочь.
Бойня прекратилась. Лояльные астартес вставали на колени, предатели медленно в страхе отходили назад, эльдар и зеленокожие пытались сопротивляться неестественной силе, что сковала их и не давала продолжить битву.
- Отец, я все сделал правильно, - сказал Альфарий, поворачиваясь к Императору. На иссохшемся теле дряхлого старца восстанавливались мышцы, вновь становилась упругой кожа. Высохшие глаза вновь стали живыми и полными решимости. Император подошел к оброненному тысячелетия назад мечу и наклонился. Поначалу сил не хватало, чтобы даже приподнять тяжелое оружие, но спустя лишь секунду он легко, словно перо из крыла Сангвиния, поднял меч. Все, находившиеся в покоях Императора, ощущали мощь энергии, что источалась из вновь окрепшего тела Владыки. Но Альфарий и здесь знал правду - плоть слаба.
- Я сказал прочь, - каждое слово распространяло практически осязаемые волны энергии. Если для лояльных бойцов это было благодатью и торжеством морали, то враги Империума исчезали с каждой волной без следа. Альфарий знал, что они все погибли в страшных мучениях. Мгновения исчезновения растянулись для врагов Императора на вечность страданий. Примарх улыбнулся еще шире - он дал волю эмоциям и чувствам, что хранил для этого момента.
- Они ждут, отец, - Альфарий смеялся. Смех был по-детски искренним, если бы у инструмента Императора было детство. Отец посмотрел на Альфария и впервые улыбнулся ему в ответ с теплом: