- Отец, но что ты предлагаешь? Ты хочешь, чтобы я нес в одной руке огонь, а в другой благодать. Как насилие поможет страдающему человечеству? Ты не думал, что многие планеты счастливы без нас? Каждый мир будет разорен и перестроен под твое видение прекрасного, но ты - не Творец Вселенной, чтобы знать, как будет лучше всем и каждому!
- Довольно! - прорычал отец: - Ты подчинишься моей воле!
- Или что? - с вызовом ответил Сакш и в комнате повисла мертвая тишина. Отец сжал кулаки, пытаясь подавить гнев. Внезапно на его лице появилась ледяная улыбка, словно у принявшего последнее решение апотекария перед смертельно раненым воином:
- Или я перестрою твой мир под свое видение прекрасного.
***
Император стоял на палубе своего корабля и смотрел на проекцию планеты Мейлан. Рядом нетерпеливо переминался с ноги на ногу Леман Русс.
- Одиннадцатый отказался?
- Он отвернулся от протянутой руки. Слишком гордый.
- Что он сказал?
- Он сказал, что хочет уйти героем для своего мира.
- Достойно отца, - улыбнулся Леман: - Но почему он еще не с нами?
- Он сказал: "Убирайся".
Русс потерял дар речи - он даже представить не мог, что можно так сказать великому воину, умнейшему человеку, своему отцу и Отцу Человечества. Лемана трясло от ярости - кулаки сжались, зубы скрипели, мышцы напряглись. Император повернулся к верному сыну и сказал то, что так хотел услышать Король Волков:
- Планета враждебна к Объединению. Собери свой легион и покажи этому миру гнев Империума.
***
Он прокручивал в голове каждую секунду встречи. Момент, когда высадился десант в причудливых доспехах, когда Император вышел из "Грозовой Птицы", когда он прошел сквозь ворота, отключив системы наземной обороны мановением руки. Он помнил, как личная охрана склонилась пред Отцом, лишь услышав его голос. И помнил беседу в его покоях.
Сейчас же, сжимая гашетку крупнокалиберной турели, Сакш дрожал. Вокруг него лежали тела: его люди, люди Императора, космодесантники с рунами на доспехах, прямоходящие волки.
- Я просил тебя, отец... - сжимая зубы он шептал одно и то же, ожидая новую волну атакующих. Шел семнадцатый час бойни. Два часа назад перестали отзываться командиры подразделений на правом и левом флангах: - Я просил тебя, отец...
Они называли себя волками, но Сакш видел псов, цепных псов, которых Император отправил уничтожить целый мир за неповиновение. "Я просил тебя, отец..." Эта планета хотела лишь мира и Сакш был способен поддерживать его. Императора интересовала лишь война и он не смог понять, как его сын мог отказаться от звездного величия.
Небо больше не прорезал ревущий град дропподов, над облаками не висел корабль Императора, вокс-канал не был забит многоголосым хором. Сакш отпустил гашетку и взял в свои гигантские руки двуручный меч, подарок его погибшей жены. Она собрала многие годы назад лучших кузнецов и дала им чертеж клинка и рукоятки, что днями и ночами рисовала в тайне от Сакша. Они не знали слов "примарх" или "псайкер", но являлись ими. Она умерла за год до прихода Империума на их мирную планету Мейлан.
Сакш аккуратно переступал тела ни в чем не виновных жителей Мейлана, но без разбора давил огромными ботинками имперцев.
- Я просил тебя, отец.
Спустя семь часов он обошел все точки десантирования, добил раненых, но так и не смог найти ни одного выжившего мейланина. Еще неделю назад мирная планета теперь лежала в руинах и это был первый и последний подарок Императора дому сына. Космодромы были разрушены, дворцы уничтожены, сады сожжены, земли залиты кровью и усыпаны пеплом. Сакш вернулся к турелям дворца, вновь взял гашетку в руки и принялся ждать. Примарх знал, что это не конец и упорно вглядывался в перекрестье прицела. Шли часы, на трупы слетались падальщики, ветер разносил запах гари, но враги не появлялись.
- Он бросил тебя, - Марди шептала прямо на ухо, но Сакш не слушал жену. Он ждал врага.
- Он даже не пришел на бой, - подсказывал легат Корнел, чье тело разорвал снаряд из болтера в первый час битвы.
- Чувствуешь запах? Это твои люди, которых убили, чтобы ты подчинился, - грустно проговорила умершая девять лет назад Сандра, женщина, что вырастила Сакша как настоящая мать.
Сакш слушал голоса миллионов и упорно выжидал. Ночь сменяла день, день превращался в ночь, счет времени давно был потерян, когда примарх закрыл глаза, поднял голову и закричал.
- Я просил тебя, отец!