Капли продолжали падать в лужу, а в его голове роились воспоминания. Много лет назад так же завороженно маленький худой мальчик смотрел в окно детского дома под Орлом на вечно скапливавшуюся в одном и том самом месте лужу. Это занятие не надоедало, и парень часами мог изучать круги от капель на воде. Дети жестоки и не знают, когда остановиться, будь то драка или травля сверстников, поэтому маленький мальчик быстро узнал, что за спокойный вид и размышления у окна могут быть разбиты или кулаки, или губы.
Мужчина под козырьком ларька улыбнулся. Детский дом был даже не в прошлой жизни, а, кажется, в позапрошлой. Или сколько их уже сменилось за тридцать два года?
– Оглох? – голос прорвался сквозь пелену задумчивости и на мгновение пробудил рефлексы. Рука потянулась к наплечной кобуре за пистолетом, но остановилась усилием воли – это тоже уже осталось в прошлой жизни. Законопослушные граждане не носят оружие.
Перед мужчиной стояли двое полицейских. С трудом подавив желание бежать, он улыбнулся и спросил, что хотели уважаемые блюстители порядка.
– Проверка документов.
Дальше можно было не говорить. Расстегнув куртку, мужчина достал паспорт, отдал его потребовавшему и попытался расслабиться. Конечно же, они нарушали устав, не представившись подобающим образом, и нахально вымогая документы в вольной форме, да и еще ко многим моментам можно было придраться, но мужчина молчал.
– Старов Михаил Геннадьевич, – нараспев проговорил изучавший документы полицейский: – Чего не дома в такую дождину?
– Твое ли это дело, старлей? – все так же улыбаясь, ответил мужчина. Он еще не до конца привык к этому имени и не сразу смог ассоциировать его с собой, но сейчас получилось почти сразу: – Сами-то не в скотовозке, а на ВАЗ-21-пешком.
– Пройдемте, – раздраженно пробурчал полицейский в ответ на колкость и начал убирать паспорт в нагрудный карман куртки. Мужчина схватил его руку и резким движением заломил запястье, сгибая корпус противника пополам. Напарник не успел отреагировать – в лицо впечатался кулак, сломав носовую перегородку и отправив мужчину в беспамятство. Согнувшемуся пополам полицейскому повезло еще меньше – удар локтем в затылок сломал кость и осколок попал в мозг. Если и выживет, работать не сможет точно.
Продавец в ларьке дрожащими руками уже набирал экстренный номер, а мужчина поднял свой паспорт, еще раз посмотрел на лужу и скрылся в подворотне. Уйти далеко не получилось – через два квартала его скрутила группа захвата, вырубив электрошокером.
Когда мужчина очнулся, над ним нависал блондин с зализанными назад волосами. Он улыбался и вертел в руке зажигалку с гравировкой печально известной в узких кругах головой орла:
– Здравствуй, Пятый. Скучаешь по Зоне?
2
Предложение, от которого невозможно отказаться. Избитая фраза, но емко только этой формулировкой возможно описать то, что произошло. Выяснилось, что через несколько недель после побега Пятого в цивилизацию Зона стала буянить. Несметные полчища мутантов рванулись к границам, что в газетах освещалось простыми заголовками о новых видах фауны в приграничных областях. Знаменитый Кордон был снесен после второго выброса, а граница с белорусскими бойцами держалась до четвертого только из-за страха перед дезертирством. Сейчас границу между мирной землей и Зоной патрулировали передвижные автоматические турели, хитрое название которых Пятый не запомнил. Само предложение заключалось в скрытной охране отряда из десятка наемников и знаменитого в узких кругах сталкера по прозвищу Картограф. Мужчина знал его лично, но сомневался, что этот высокомерный и самовлюбленный любимец самой Судьбы мог вспомнить хотя бы кого-то из старого отряда Пятого.
Воспоминания больно ударили раскаленными клинками по измученному разуму. Вот их группа из шести сталкеров стоит на коленях за Свалкой. Вот Картограф получает деньги за тех, кого завел в западню. Вот их выставляют в ряд. Вот казнят выстрелом в голову первого. Вот подходят ко второму в очереди и приставляют ему ствол к правому глазу. Третий. Четвертый. Вот и пятый. Но на пятом казнь прекращается, и то лишь благодаря стае слепых псов. Пятый и шестой убегают, двое суток ищут выход к нейтральным сталкерам, пьют радиоактивную росу, едят сомнительные ягоды, спят под открытым небом, умоляя Зону отложить выброс.
Память милостиво возвращает сознание в реальность. Заклятый враг должен стать объектом защиты, а цена вопроса – свобода или пожизненное заключение.