- А помнишь "Охотники за Привидениями"?
- Да, жуткий хоррор. А когда-то смеялся...
Когда придет время снова умирать, я уже не буду бояться. Даже если там, дальше, ничего нет, как-то плевать. Сейчас мне не надо есть, не надо дышать, но все равно приходится работать, приходится жить в переполненном мегаполисе с вечно громыхающими костями соседями. Странно понимать, что первая жизнь и правда была первой - до нее ничего не было. Иначе бы мы все помнили, но вот незадача - это был только первый уровень круговорота смертей. Остается только ждать конца. Настоящего конца.
Мария Гусь-Ева
Никогда бы не подумала, что неоновые вывески могут так мерзко трещать. Прямо под окном гудела надпись "Пристань Карины". Думаю, сам хозяин бара не знает, что за Карина, но мое воображение нарисовало жирную старую женщину с длинной сигаретой, которая, подобно китобойному судну, входит в пролив и плывет к пристани.
Наливаю еще на два пальца этого дрянного пойла, что местные называют виски. Надо бы выбросить все из пепельницы, но сил встать просто нет. На стене прикреплены разноцветными кнопками фотографии, на кнопки натянуты потускневшие от сигаретного дыма нитки. Некоторые фото зачеркнуты - с ними уже все понятно, эти уроды обоих полов больше не будут отравлять город, который тоже потускнел, но не только от сигарет.
Звонит телефон. Уже второй раз - надо взять трубку. Мы так не договаривались, но в висках шумно пульсирует кровь в такт каждой трели.
- Алло.
Молчат. Они всегда молчат. Внимательно слушаю тишину. Писк. Еще раз. Еще раз. Еще. Короткие гудки. Понятно, значит Организация хочет, чтобы следующей целью была мрачная Арина Нокто. Не люблю убивать женщин. Они постоянно пытаются договориться. Если бы я была мужчиной, наверное, еще бы и соблазнять пробовали.
На столе, отдельно от рабочих бумаг, лежит Его фотография. Поднимаю стакан, салютую им любимому и грустно улыбаюсь. Пока работа не будет закончена, мы не сможем встретиться. Чертов Организация знала, как надавить, чтобы я делала то, что получается лучше всего. Надеюсь, эти ублюдки знают, как договориться с Мамой Тиной, чтобы старая грымза не психовала после моего внезапного исчезновения из отеля мистера Тажирова. Ухмыльнулась. Мистер Тажиров не ожидал, что его заказ на мои услуги может кто-то перебить ценой, в этом Мама мастер.
Беру револьвер, вставляю в барабан одну пулю, захлопываю, прокручиваю. Холодное дуло смотрит теперь в мой правый висок и я улыбаюсь. Убираю револьвер, залпом допиваю пойло.
Скоро, любимый, будем вместе.
Скоро.
Путь чая
Седзи открылась и по последним метрам родзи в тясицу один за другим вошли четыре человека.
Юрико посмотрел на дорожку родзи, что искусно выкладывалась камнями к его чайному домику тясицу руками десятков рабочих из числа си-нухи, личных рабов. Удовлетворенно кивнув, мужчина церемониально поклонился вошедшим, медленным и размеренным жестом, пригласил к столику, пол под которым был устлан татами.
"Они боятся и это правильно", - подумал Юрико, увидев замешательство на лицах гостей. На столе стояло лишь четыре чашки. Тя но ю, чайная церемония, имела множество неочевидных моментов, но каждая деталь несла свой смысл, зачастую более глубокий, нежели слова. К примеру, гости увидели, что определенные места под столом имеют цветные части татами, что идентичны цветам их кимоно. Обреченно люди сняли обувь и сели на выделенные им места. Чашки стояли неровно и этому тоже была причина, о которой гости пока не могли знать.
- Вы пришли в мой дом по приглашению к ночной церемонии. Я рад видеть всех, кого воззвал.
Гости поочередно склонили головы и Юрико отметил, что ниже всех поклонилась Тинако-тян. "Правильно делаешь, женщина". Юрико взял ступку и принялся перетирать в ней чайные листья в полном молчании. Он слышал дыхание гостей, но не ускорялся и не замедлялся в своих движениях. Закончив дело, он набрал в чайник тэцубин воды ровно на четыре чашки. Тау-сама нервно сглотнул слюну, но Юрико не обернулся на звук. "Нет, друг, ты пока что не все понимаешь, но скоро все встанет на свои места".
Ма Ха Гус-тян и Тотен-сан смиренно ожидали продолжения, внимательно смотря на движения и действия Юрико. Вода закипела. Юрико взял первую чашку, насыпал чай и тихо произнес:
"Путники и чай.
С терпким глотком во рту
Думай, что скажешь..."
Первую чашку он поставил в трех пальцах от места, где сидел его старый друг: