Напротив, население Якутска — довольно разнообразное. Здесь жили якуты и некоторые другие малые народности. Они занимались охотой и рыболовством. Русских можно было разделить на две группы: местные жители и приезжие. Они съезжались сюда из разных частей Советского Союза по распоряжению, которое только совсем недавно утратило силу. Согласно ему, все выпускники техникумов и институтов по так называемому распределению должны были отработать три года по своей специальности там, где в них больше всего нуждалось государство. Официальная установка такова: каждый получивший бесплатно образование и специальность обязан «расплатиться» с государством. Этого принципа придерживались очень строго, и выпускникам учебных заведений трудно было не подчиниться.
Особенно не везло тем, кого направляли на работу в Якутию. Многие считали такое распределение ссылкой, несмотря на то, что через три года им разрешали вернуться домой. К тому же в качестве компенсации за тяжелые условия жизни в Якутии, они получали надбавку к зарплате, продолжительный отпуск и некоторые другие привилегии.
Жили в городе и ссыльные: немцы, карелы, большая группа поляков, прибалты, большую часть которых составляли литовцы и литовские евреи. Кроме того, местный разноликий колорит дополняла небольшая группа китайцев и корейцев, которые каким-то образом оказались в Якутии и там остались. И китайцы, и корейцы являлись прямыми поставщиками витаминов жителям Крайнего Севера, поскольку именно они выращивали и продавали на рынках овощи.
Еще в начале девятнадцатого века политические оппозиционеры и другие нежелательные элементы ссылались в Якутию. С годами традиция эта крепла, но с особым энтузиазмом ее совершенствовал Сталин. При нем в Якутию сослали миллионы людей. До сегодняшнего дня точно не определено, сколько их по личному указанию товарища Сталина оказалось здесь. Многие были сосланы так же, как мы, на спец-поселение, но в десятки раз больше людей попали в исправительные лагеря, откуда им не суждено было вернуться.
Пожив здесь, мы поняли, почему русские правители в течение веков выбирали Якутию для ссылок. Потому что жизнь в таких трудных, опасных для здоровья климатических условиях — уже сама по себе наказание.
Когда температура опускалась до -50, выходить на улицу становилось опасно. Такой сильный мороз часто сопровождался настолько густым туманом, что в двух метрах ничего не видно. Воздух становился разряженным, и было трудно дышать. Пожилым и людям со слабым здоровьем особенно приходилось туго, и если все-таки кто-то выходил, то, чтобы не замерзнуть, нужно было облачаться в тяжелую и неудобную одежду. На голову надевали шапку с ушами, под подбородком шапка завязывалась, шарфом закрывали рот и нос, так что незакрытыми оставались только глаза. Хорошо было тем, кто имел длинные меховые шубы, пальто или куртки с теплой ватной подкладкой. Ватные брюки — тоже обязательная часть зимней одежды, как и валенки — единственно приемлемый вид обуви зимой. В таком наряде человек выглядел как грабитель или космонавт.
Еще одна причина, по которой в Якутске было опасно выходить на улицу, — это высокая преступность. Город — своеобразный пункт, через который проходили все освободившиеся из мест заключения по дороге домой. Особенно много их скапливалось в Якутске зимой, когда они были вынуждены ждать открытия навигации на реке Лене. И с ноября по май Якутск заполоняли бывшие заключенные, которые приезжали из исправительных лагерей, расположенных на востоке и севере Якутии, с Колымы и из Верхоянска. Большинство освобожденных — профессиональные преступники с богатым уголовным прошлым, настоящим и будущим. Для них единственным способом добычи средств на продолжение поездки — преступление, то есть занятие, за которое они и попали за решетку. Грабежи и нападения часто совершались и днем, и вечером. Бандиты не просто отнимали деньги у своих жертв, подкараулив их на темных улицах. Часто они заставляли свою жертву, несмотря на мороз, снять одежду. И если человеку не удавалось быстро добраться до дома, то без пальто и шапки он мог замерзнуть прямо на улице. Вот почему немногие выходили на улицу по вечерам. А если же кому-то требовалось выйти, то обязательно старался найти попутчика.
Днем люди тоже жили начеку, потому что в магазинах и на рынках «трудились» десятки карманников.
Каждую зиму город обрастал холодящими душу слухами о ночных нападениях, о раздетых на улицах, об убийствах. Местные газеты никогда не писали ни о чем подобном, поскольку, согласно официальной точке зрения, такие серьезные преступления не могли совершаться в социалистическом государстве. Но от этого выходить на улицу зимней ночью или даже днем не становилось безопасней.
В доме Ольги Николаевны мы снимали маленькую комнату, где спали почти друг на друге. Весь дом — около 40 квадратных метров. На этих 40 метрах жили: Ольга Николаевна с тремя детьми, еще одна семья с двумя детьми и мы впятером.
Но, какими бы примитивными ни были условия нашей жизни, все-таки здесь мы чувствовали себя лучше, чем в Быковом Мысе. Мы постепенно привыкли к новым условиям, принимая помощь и советы друзей и знакомых, которым год назад повезло остаться в Якутске, когда нас всех везли из Алтайского края в Быков Мыс. Они успешно адаптировались, нашли хорошую работу в организациях и учебных институтах, где всегда ощущался острый недостаток квалифицированных кадров. Депортированные из Литвы образовали что-то вроде небольшой колонии, и мы пытались держаться друг к другу поближе. Единение и взаимопомощь поддерживали нас в эти трудные времена, дружеские отношения стали более глубокими и теплыми, и мы сохранили их на долгие годы. Увы, единение и дружба не всегда спасали от трагедий.
Многие болели туберкулезом. В то время это была, пожалуй, самая распространенная болезнь. Особенно много больных было среди якутов. Возможно, потому, что большинство из них жили в самых примитивных, антисанитарных условиях. Но и среди депортированных заболевшие туберкулезом редкостью не являлись.
Однажды при медицинском осмотре у Бориса, одного из двух сыновей наших хороших друзей Бройде, обнаружили палочку Коха, перешедшую из пассивного состояния в активное. Возможности врачей резко ограничивались тем, что в то время никаких эффективных лекарств для борьбы с этой болезнью не существовало, и для многих она оказывалась смертельной.
Госпожа Бройде не знала, что делать и как помочь сыну.
Мы слышали о том, что якуты для лечения туберкулеза используют собачий жир, и, по разговорам, это — самое эффективное средство. После недолгого размышления госпожа Бройде достала щенка. Оба ее ни о чем не подозревающих сына играли с ним и очень хорошо выдрессировали его. Ухаживала за ним и госпожа Бройде. Она не разрешала ему бегать по улице, и благодаря специальной диете он вскоре стал достаточно жирным. Потом бесследно исчез.
Алик и Борис искали его, поскольку мать им сказала, что щенок убежал, но их старания оказались напрасными. А в действительности произошло вот что. Когда мальчики ушли в школу, госпожа Бройде отнесла щенка якуту, чтобы тот, зарезав его, отдал ей собачий жир.
Жир вытапливался на сковороде, смешивался со специями и луком, потом его подмешивали в горячее молоко, которое Борис должен был пить. Нам, слава Богу, неизвестен вкус этой смеси, но Борис ее пил с молоком несколько раз в день довольно продолжительный период времени. До тех пор пока полностью не поправился.
Сказали ли ему о секрете, связанном с его чудесным излечением? Этого мы не знаем, но знаем, что несколько других ссыльных тоже использовали тот же самый рецепт якутской народной медицины.
Бабушка и Рахиль занимались хозяйством вместе: это — нелегкое дело из-за нехватки продуктов и длинных очередей. Например, для того, чтобы отоварить хлебные карточки, им приходилось по несколько часов стоять в очереди. В государственных магазинах — ни молока, ни мяса, ни картофеля, ни яиц. Купить их можно лишь на частных рынках, где цены непомерно высокие. Бабушка и Рахиль ходили за продуктами по очереди, и дети всегда с нетерпением ждали их возвращения.
Часто они домой приносили то, что не планировали покупать. Глубокий практический смысл этого «хода» мы поняли очень быстро. Мы уяснили, что если на рынке увидели то, что когда-нибудь пригодится, то сразу нужно купить. На следующий день это может исчезнуть с прилавков.