— Спасибо, моя хорошая. Я справлюсь, — успокоила я ее. — Ну, до завтра. Хорошо вам отметить годовщину.
— Да поможет тебе святая дева Мария! — Лея бросила на меня многозначительный взгляд, забрала второй мешок с мусором и вышла из кондитерской.
Я посмотрела на часы: девятнадцать тридцать. Еще успею что-то к ужину купить и назад вернуться. Мне так весь день хотелось вяленого лосося! А для Энцо возьму порцию лазаньи со шпинатом.
Фуфи несла меня на всех парах на пути из супермаркета. Если сбавить скорость, то попаду в пробку на перекрестке и застряну там минут на двадцать. Я отчаянно подрезала тех, кто ехал со скоростью менее пятидесяти километров в час.
— Ну, давай же, сонная муха!
Когда показалась вывеска «Фа-соль», вдруг зазвонил телефон. Энцо! Наконец-то! Но это оказалась Сильвия, моя гинеколог:
— Мамочка, ты собираешься за направлением на анализы приезжать? — игривым, певучим голосом спросила она.
— Нет, это невозможно! Я опять забыла. Прости, Сильвия, я исправлюсь. — Говорят, что забывчивость для беременных — это нормальное явление. Вот только чувство вины при этом не пропадает.
— Хорошо, хорошо, — успокоила она меня, — Только не волнуйся. Сможешь завтра утром?
— Если ты еще там, то могу и сейчас заехать.
У меня было еще десять минут в запасе, чтобы попасть к ней в клинику.
— Ну, сегодня у тебя уже вряд ли получится. Посмотри на часы!
Да уж! Похоже, я выпала из реальности! Кто из врачей ведет прием до столь позднего часа? Девятнадцать пятьдесят!
— Тогда до завтра.
Я убрала телефон, мысленно планируя завтрашнее утро, удачно припарковав Фуфи между Рено и Мерседесом. Все, теперь выдохну. Еще только семь минут — и отбой. Я медленно ступила левой ногой на землю и почувствовала острую боль от толчка в животе, от которой все вокруг закружилось. Прислонилась к машине, чтобы найти в сумке ключ. Подошла к магазину, отперла дверь и с радостью вдохнула сладко-ванильный запах. Только за одно это уже можно любить кондитерскую! Аж слюнки потекли! Представила, как буду вкатываться в эту маленькую стеклянную дверь через месяца три. Как все же хочется булочек с корицей! Если не смогу усмирить свои аппетиты, в дверь нужно будет пролезать, а не входить!
Нащупала кнопку, включила свет и снова почувствовала головокружение. Может, я голодна? Весь день как савраска в мыле. Отломила кусочек булочки, положила его в рот. Гормоны удовольствия тут же хлынули в кровь. Беременность не болезнь, разумеется, но и легких недомоганий никто не отменял.
Я опять набрала Энцо, но его телефон был выключен. На этот раз я всерьез забеспокоилась. Надо будет позвонить свекрови. Может, он все-таки у нее? На двери зазвенел китайский колокольчик. Я вытянула шею и увидела Марию Викторию, улыбчивую и круглую, словно луна. Знаю ее с тех пор, как стала здесь хозяйкой. Неделю назад ее муж заказал пятикилограммовый торт к дню рождения их детей-близнецов.
— Буонасера! Как поживаете? — спросила Мария, и мои губы сами растянулись до ушей. Ей невозможно было не улыбаться: сама приветливость!
— Благодарю, Мария, все хорошо. Вы за тортом?
— Да, как и договаривались. Мой муж, как всегда, задерживается. А нам приходится быть здесь и сейчас. Несмотря ни на что.
— Что поделать. Мы уже давно стали сильным полом, — я открыла дверцу холодильника и потащила на себя поднос. Тяжелый! Давай же, Ассоль! Ты сможешь! Внизу живота что-то потянуло. Я замедлилась, но не подала виду. Упаковала торт, завязала золотую ленту на синей коробке, пробила чек,— Шестьдесят восемь евро и три евро скидка. Шестьдесят пять. Вам донести коробку до машины? — У меня снова кружилась голова.
— Ну что вы! Я привыкла таскать своих телят, — Мария Виктория звонко засмеялась. — Будьте здоровы!
Потом на пути к двери добавила:
— Устрою своему муженьку взбучку за то, что все на мне, — она подмигнула и улыбнулась.
— Благодарю! Приятно повеселиться!
Когда китайский колокольчик у входа зазвенел снова, я вдруг почувствовала сильную усталость, что-то болезненно-горячее разлилось по низу живота, ноги подкосились и черная дыра поглотила меня.