Глава 43
Ноябрь был месяцем ураганов.
Первый такой был воспринят, скорее, как небольшая помеха. Никто в Грантвилле и окрестностях более не беспокоился о выживании зимой. Даже с учетом притока новых военнопленных - быстро ставших иммигрантами - после битвы при Йене, там было более чем достаточно пищи и жилья.
"Жильё", конечно, довольно часто было убогим. Район, прилегающий к электростанции, стал чем-то вроде отдельного самостоятельного городка. Отработанный пар электростанции был готовым источником тепла для беспорядочного скопления спешно возведенных срубов, так тесно примыкающих друг к другу, что вместе они были чем-то вроде версии "проекта" для малоимущих, адаптированной к условиям семнадцатого века. Но, при всей своей примитивности, это жилье без проблем приютит и обогреет своих обитателей во время зимы. И убожество жилищных условий превратилось в еще один стимул - не то, чтобы германцы того времени в этом нуждались - быстро искать работу, которая может предоставить необходимые средства, чтобы перебраться в лучшее жилье.
Проблемой, собственно говоря, была именно нехватка жилья, а не недостаток прилично оплачиваемых рабочих мест. Грантвилль превратился в классический бум-таун, город, переживающий резкий экономический рост. К настоящему моменту угольная шахта работала на полную мощность, благодаря ордам вооруженных кирками и лопатами шахтеров вместо отсутствующего современного технического оборудование. То же самое творилось и на других промышленных предприятиях, особенно в механических цехах. Даже школьные мастерские превратились в производственные мощности и учащиеся, большинство которых в настоящее время составляла германская молодежь, вследствие этого только быстрее изучали новые для них специальности.
Новые предприятия и отрасли возникали, как грибы. Большинство из них были вполне себе традиционного характера. Строительство, конечно же, занимало почетное место. Но у "Садов Тюрингии" вскоре появились конкуренты, и немало, хотя это все еще была самая большая таверна в городе.
Провиант, в конце концов, оказался гораздо меньшей проблемой, чем опасались Майк и его сподвижники. В дополнение к зерну, закупленному в течение осени, неожиданно объявились два новых источника провизии.
Во-первых, торговля. Совершенно загадочным образом - как это обычно и бывает - слухи, расходясь среди простолюдинов, но вместе с тем оставаясь вне внимания правящей элиты, распространились по всей Германии. Типа, есть такое место...
Рынок сбыта продуктов питания, текстиля, металла, полезных ископаемых. В общем, практически всего. Оплата в твердой валюте, золоте и серебре, если продавец того пожелает. Или, если он был поумнее, в обмен на чудесные новые товары. Металлические изделия невероятного качества, странная шелковистая одежда; и, прежде всего, невероятные игрушки и куклы, и штучки из какого-то неизвестного вещества, называемого "пластик". Предметы роскоши! Аптеки и лавчонки Грантвилля, как ни странно, оказались крупнейшим торговым активом города. В немногие недели они избавились от половины игрушек и разных полубесполезных предметов обихода, загромождавших их полки в течение долгих месяцев.
Некоторые из германских торговцев - опять же, те, кто поумнее - перенесли штаб-квартиры своих операций в Грантвилль. И достаточно скоро обнаружили, что инвестиции в производство еще более выгодны, чем торговля. Первым был Георг Кляйншмидт, купец, который привез первую партию гвоздей и костылей для деревянного строительства. Видя огромное количество деревянных конструкций, сооружающихся в городе, он без раздумий отказался от торговли и вложил всю немалую прибыль от последних операций в строительство заводика по производству гвоздей. Его партнером был Кит Трамбл, американский торговец автомобилями. Американец, сознавая, что бизнес, которым он занимался раньше, малоперспективен в новых реалиях, предоставил офисные и складские помещения в качестве первоначального взноса в новую компанию. В то время, как другие его коллеги-автодилеры стонали, жаловались и сбегались, как стадо, на митинги Симпсона и компании. Трамбл же приветствовал новую реальность в хорошем настроении. Хотя производство гвоздей и было более грязной и трудной работой, чем его старый бизнес, но, по крайней мере, у него не было больше необходимости пудрить мозги и торговаться со своими клиентами. Каждое утро у дверей его конторы стояла очередь из покупателей.
***
Другой источник пищи принес чистую и незамутненную радость западновирджинским обывателям. Осень была сезоном охоты на оленей. А уж в Тюрингии семнадцатого века...
Лицензия? А что это такое?
Ограничения? Нет. За исключением, конечно, строгого запрещения охоты на землях, принадлежащих аристократии, которые включают в себя большую часть леса...
Так и нахер гребаную аристократию. Если им это не нравится, пускай попробуют арестовать нас.
Тюрингенвальд изобиловал дичью. И олени были совершенно непривычны к винтовкам, которые могли поражать цель на нескольких сотнях ярдах.
Только Джулия Симс добыла дичи достаточно, чтобы прокормить сотни людей. Но этот подвиг - по крайней мере, в ее глазах - затмили достижения ее нового бойфренда. На следующий день после того, как Алекс вернулся из Вюрцбурга, Джули взяла его на охоту. Она вооружилась своим излюбленным Ремингтоном-308, но Алекс удовлетворился двустволкой, заряженной пулями.
Джулия издевались над его выбором оружия. Но Маккею было наплевать. У него не было шансов, так или иначе, сравняться с ней в точности стрельбы. И, по правде говоря, олени мало его волновали. Маккей, в отличие от Джулии, был прилично знаком с лесами своего времени. Он носил ружье на тот случай...
Когда кабан выломился из чащи, Джулия не ударилась в бегство. Но она потратила недопустимо много времени, пытаясь прицелиться из дальнобойной винтовки. В общем, неважно. Маккей абсолютно невозмутимо завалил зверюгу на пяти ярдах. Бах, бах. Это было круто. Джулия не переставала говорить об этом в течение недели.
***
Ее хвастовство спровоцировало первую дуэль в современной истории Грантвилля. Ее бывший бойфренд, Чип, до сих пор дувшийся и лелеявший свои сердечные раны - по правде говоря, главным образом, свою уязвленную гордость, так как в нем было столько же романтических чувств, сколько в жабе - в общем, он окончательно обиделся.
Подогретый излишним количеством пива, употребленного за один вечер, Чип посмел бросить вызов Маккею прямо в "Садах Тюрингии". Шотландец - джентльмен, даже если и был незаконнорожденным - естественно, принял вызов. Он, наверное, поступил бы так же, даже если бы не употребил больше, чем следовала, фирменного напитка, подававшегося в таверне.
Неразбериха началась сразу же. Чип, футболист взращенный на американской диете двадцатого века, был гораздо крупнее, чем небольшой шотландец. Итак, смело бросаясь в бой, он могучим ударом кулака снес Маккея с ног.
Даже не потрудившись осведомиться у оскорбленной стороны о выборе оружия!
Маккей, возмущенный нецивилизованным поведением американца, сразу сделал свой выбор оружия. Он вскочил с пола (ударить в лицо? человека, который только что был у дантиста?), выхватил саблю и начал гонять Чипа по залу.
Прогресс был медленным, как для преследователя, так и для преследоваемого. Чип, разумеется, бросился в толпу, как если бы он был находился на поле для игры в американский футбол. Это потребовало немалых усилий, поскольку толпа быстро росла по мере того, как слухи распространялись на окрестных улицах. Драка! Драка!