Во-первых, торговля. Совершенно загадочным образом – как это обычно и бывает – слухи, расходясь среди простолюдинов, но вместе с тем оставаясь вне внимания правящей элиты, распространились по всей Германии. Типа, есть такое место…
Рынок сбыта продуктов питания, текстиля, металла, полезных ископаемых. В общем, практически всего. Оплата в твердой валюте, золоте и серебре, если продавец того пожелает. Или, если он был поумнее, в обмен на чудесные новые товары. Металлические изделия невероятного качества, странная шелковистая одежда; и, прежде всего, невероятные игрушки и куклы, и штучки из какого-то неизвестного вещества, называемого "пластик". Предметы роскоши! Аптеки и лавчонки Грантвилля, как ни странно, оказались крупнейшим торговым активом города. В немногие недели они избавились от половины игрушек и разных полубесполезных предметов обихода, загромождавших их полки в течение долгих месяцев.
Некоторые из германских торговцев – опять же, те, кто поумнее – перенесли штаб-квартиры своих операций в Грантвилль. И достаточно скоро обнаружили, что инвестиции в производство еще более выгодны, чем торговля. Первым был Георг Кляйншмидт, купец, который привез первую партию гвоздей и костылей для деревянного строительства. Видя огромное количество деревянных конструкций, сооружающихся в городе, он без раздумий отказался от торговли и вложил всю немалую прибыль от последних операций в строительство заводика по производству гвоздей. Его партнером был Кит Трамбл, американский торговец автомобилями. Американец, сознавая, что бизнес, которым он занимался раньше, малоперспективен в новых реалиях, предоставил офисные и складские помещения в качестве первоначального взноса в новую компанию. В то время, как другие его коллеги-автодилеры стонали, жаловались и сбегались, как стадо, на митинги Симпсона и компании. Трамбл же приветствовал новую реальность в хорошем настроении. Хотя производство гвоздей и было более грязной и трудной работой, чем его старый бизнес, но, по крайней мере, у него не было больше необходимости пудрить мозги и торговаться со своими клиентами. Каждое утро у дверей его конторы стояла очередь из покупателей.
Другой источник пищи принес чистую и незамутненную радость западновирджинским обывателям. Осень была сезоном охоты на оленей. А уж в Тюрингии семнадцатого века…
Лицензия? А что это такое?
Ограничения? Нет. За исключением, конечно, строгого запрещения охоты на землях, принадлежащих аристократии, которые включают в себя большую часть леса…
Так и нахер гребаную аристократию. Если им это не нравится, пускай попробуют арестовать нас.
Тюрингенвальд изобиловал дичью. И олени были совершенно непривычны к винтовкам, которые могли поражать цель на нескольких сотнях ярдах.
Только Джулия Симс добыла дичи достаточно, чтобы прокормить сотни людей. Но этот подвиг – по крайней мере, в ее глазах – затмили достижения ее нового бойфренда. На следующий день после того, как Алекс вернулся из Вюрцбурга, Джули взяла его на охоту. Она вооружилась своим излюбленным Ремингтоном-308, но Алекс удовлетворился двустволкой, заряженной пулями.
Джулия издевались над его выбором оружия. Но Маккею было наплевать. У него не было шансов, так или иначе, сравняться с ней в точности стрельбы. И, по правде говоря, олени мало его волновали. Маккей, в отличие от Джулии, был прилично знаком с лесами своего времени. Он носил ружье на тот случай…
Когда кабан выломился из чащи, Джулия не ударилась в бегство. Но она потратила недопустимо много времени, пытаясь прицелиться из дальнобойной винтовки. В общем, неважно. Маккей абсолютно невозмутимо завалил зверюгу на пяти ярдах. Бах, бах. Это было круто. Джулия не переставала говорить об этом в течение недели.
Ее хвастовство спровоцировало первую дуэль в современной истории Грантвилля. Ее бывший бойфренд, Чип, до сих пор дувшийся и лелеявший свои сердечные раны – по правде говоря, главным образом, свою уязвленную гордость, так как в нем было столько же романтических чувств, сколько в жабе – в общем, он окончательно обиделся.
Подогретый излишним количеством пива, употребленного за один вечер, Чип посмел бросить вызов Маккею прямо в "Садах Тюрингии". Шотландец – джентльмен, даже если и был незаконнорожденным – естественно, принял вызов. Он, наверное, поступил бы так же, даже если бы не употребил больше, чем следовала, фирменного напитка, подававшегося в таверне.