Глава 45
Выскочив из Шлосса, огромного дворца архиепископа-курфюрста Майнца, который он занимал в последние несколько зимних месяцев, Густав II Адольф увидел Рейн. Созерцание течения реки – чистой, прозрачной, честно прямолинейной – принесло некоторое облегчение его душе.
Он резко остановился, залюбовавшись этим зрелищем. Так же резко остановилась сопровождавшая его небольшая свита. К счастью для них, ни один из советников не столкнулся с королем. Разумеется, это не стало бы поводом для процесса об оскорблении величия. Густав был не из той породы монархов. Но, учитывая габариты и вес короля – а он еще набрал немало фунтов за эти месяцы ничегонеделания и дипломатических пиров – результат был бы похож на столкновение с буйволом. Недоумевающий король; покрытый синяками советник, сидящий задницей на земле. Неплохая иилюстрация тщетности попыток сдвинуть короля Швеции с занятой им позиции.
– Нет, Аксель, – сказал Густав твердо. Не спуская глаз с Рейна. – Пусть Бернард и Вильгельм Саксен-Веймар разглагольствуют и фантазируют сколько хотят. Я не отправлю войска в Тюрингию.
– Вильгельм не "разглагольствует и фантазирует", – возразил Оксеншерн. – Он просто выражает озабоченность по поводу ситуации в его герцогстве. Вряд ли можно винить его за это.
Густав нахмурился.
– Меня не волнует, насколько он был вежлив при этом! К тому же его брат был определенно невежлив. Ответ остается отрицательным.
Король энергично потирал руки. Снег уже сошел, но была только середина марта. Погода была прохладной.
– Я стал мягкотелым и разнеженным, – ворчал Густав. – А всё эта лёгкая жизнь на юге!
Так же энергично он повернулся лицом к своим советникам. Все они были шведами, за исключением сэра Джеймса Спенса.
Акселю: – Нет, нет и нет. В этом вопросе герцоги Саксен-Веймар оказались столь же мелочными, как и любые другие немецкие аристократы. В их отсутствии – длительном отсутствии, позвольте вам напомнить – их подданные сочли нужным самоорганизоваться, чтобы пережить зиму и бесчинства войны. – Наполовину сердито: – Что же они должны были делать, Аксель? Тихо помирать с голоду, чтобы не нарушить спокойствие владык?
Оксеншерн вздохнул. Его давняя, наполовину шутливая, распря с королем Швеции по вопросу роли аристократии усилилось за прошедший год. И канцлер Швеции проигрывал спор. Мгновение, стараясь не скрипеть зубами от расстройства, Аксель молча проклинал своих германских собратьев по классу. С такими друзьями, кому нужны враги? По правде говоря, канцлер не был так уж несогласен со своим монархом по данному конкретному вопросу. Аксель не допустил бы германское дворянство близко даже к своей псарне, разве что в качестве корма для собак. Тем не менее…
– Густав, – твердо сказал он. – Это не какой-то мелкий вопрос. И мы не можем просто отмахнуться от него, как от еще одного примера аристократической бессмыслицы. Фактически, власть в южной Тюрингии была захвачена республиканцами. Все донесения сходятся на этом, даже если они расходятся по поводу всего остального. – Его губы поджались. – Они даже назвали себя в честь голландских Соединенных Провинций. "Соединенные Штаты", фу-ты, ну-ты!
Король начал было говорить, но Аксель протестующе поднял руку. Его жест был не безаппеляционным – в конце концов, есть определенные границы фамильярности с королями, даже с Густавом II Адольфом – но, несмотря на это, весьма решительным. Монарх вежливо удовлетворил желание своего канцлера, придержав на какое-то время язык.
– Этот вопрос носит более общий, принципиальный характер, – продолжал Оксеншерна. Он щелкнул пальцами. – Меня вот ни настолько не волнует южная Тюрингия. Но что, если пример окажется заразительным? Или просто начнет волну паники среди властителей окружающих территорий? У нас и без этого достаточно проблем с нервозными германскими союзниками. Если позволить протестантским владыкам начать волноваться по поводу революции, то иго империи Габсбургов может показаться им безопасным убежищем, а не тяжким ярмом.