Густав опять испытал удовлетворение от сознания, что его чутьё политика верно послужило ему и на этот раз. Но гораздо большее удовлетворение, даже внутреннего спокойствия, принес ему тот факт, что член делегации, к которому они обратились в поиске ответа, не был урожденным американцем. Да, они великие мастера по части механики. Но они не маги и не ведьмаки.
Ребекка тихо заговорила.
– Прямо сейчас я не могу сказать ничего конкретного, герцог. У меня недостаточно полномочий, чтобы отвечать на подобные вопросы. Но вот что я могу сказать: основополагающие документы Соединенных Штатов – мы называем их Конституция и Билль о Правах – не… – Она помолчала и продолжила: – Пожалуй, я могу сформулировать это следующим образом. Они обращают больше внимания на позитивные, а не негативные стороны. Они устанавливают права и обязанности, а не ограничивают их. Если вы понимаете, что я имею в виду….
Вильгельм и Густав одновременно улыбнулись.
– Как дипломатично, – пробормотал король завороженно. – А как красиво построена фраза.
Он повернул голову к Саксен-Веймару.
– Вильгельм?
Герцог неопределенно повел рукой, крутя пальцами, что вполне органично смотрелось в сочетании с кривой усмешкой, застывшей на его губах. Во всем этом был отчетливый иронический оттенок.
– Как вам угодно, ваше величество. Действительно, хорошо построенная фраза. Я думаю, мы могли бы потратить довольно много времени, препарируя каждый её поворот. – Он взглянул на дверь. – Дольше, чем время, которое нам нужно на то, чтобы покончить с Тилли и Валленштейном. – Он опять посмотрел на Ребекку. – А после этого…
– Будет и после этого, – твердо сказал король. – И меня это вполне устраивает!
Теперь он повернулся к Торстенссону.
– Ну, Леннарт, – прорычал он, – говори.
Леннарт даже не дождался, пока король закончит фразу. В отличие от Густава, он свободно говорил по-английски.
– Как вам это удалось? – требовательно вопросил он. – Диаметр всех пушечных стволов абсолютно одинаков. Идеально одинаков! – Хмурясь: – Это невозможно, даже абсурдно – да у меня даже нет ядер, отлитых с соответствующей точностью.
Пьяцца улыбнулся и, наклонившись, стал копаться в сумке, стоявшей у его ног. Он достал какой-то странный инструмент.
– Олли так и думал, что вас может это заинтересовать, – он протянул инструмент Торстенссону. Этот предмет, несмотря на очевидную для присутствующих точность изготовления, смутно напоминал своего рода зажим. Генерал-артиллерист нерешительно, взял его в руки.
– Это называется микрометр, – сказала Ребекка. Основываясь на краткой лекции, которую дал ей Олли, она быстро объясняла основы работы этого устройства. – С особой точностью изготовленный винт – каждый полный оборот винта соответствует одной четверти дюйма – или, как предпочитают говорить металлисты, двадцать пять сотых дюйма. Каждая маленькая риска, видите здесь? и как она совпадает с вот с этой риской? – точно отмеряет одну тысячную дюйма.
– Одну тысячную? – аж задохнулся Торстенссон. Он крутил винт микрометра в разные стороны, глядя на совпадающие риски. – Как вы могли изготовить что-то с такой точностью?
– Мы и не можем, – ответила Ребекка. – По крайней мере, нам это будет нелегко, хотя наши эксперты считают, что мы могли бы со временем сделать что-то подобное.
Теперь настала ее очередь с трудом подбирать слова.
– Для этого потребуется машины, которых у нас нет. И машины, чтобы сделать эти машины, которых у нас тоже нет. Кольцо Огня перенесло только те предметы, которые находились в городе Грантвилль. Рано или поздно, многие из наших машин и инструментов износятся. Они не смогут быть заменены напрямую. Производство компьютеров, например, предполагают существование такой отрасли, как "электроника".
Она замолчала, понимая, что многие использованные ей термины были бессмысленны для собеседников, и вернулась к сути разговора.
– Мы называем это технический регресс. Она указала на микрометр в руках Торстенсона. – С помощью этого приспособления – которое весьма долговечно, если не пытаться его намеренно сломать – мы можем сделать привычные вам пушки, которые, однако, будут гораздо точнее оружия, сделанного в любом другом месте. Мы можем сделать и многие другие весьма полезные вещи.
Том Симпсон прервал её. Его немецкий, хотя и не дотягивал до стандартов Ребекки, был гораздо лучше, чем у Пьяццы.