Ребекка рассмеялась. Через некоторое время к ней присоединился и Майкл.
Король начал почесывать свой большой нос.
– Хм… хм… – почесывание приостановилось. В глазах снова появился блеск.
– Но что насчет остальных глупостей? – рявкнул он. – Эта нелепая идея, что только нижняя палата, если хотите – палата общин, имеет исключительное право устанавливать налоги и контролировать государственную казну? – Его голос повысился до крика: – Абсурд! Абсолютная глупость!
Майкл огрызнулся:
– Мало того, что я готов дать вам вонючую палату лордов, чтобы поддержать ваших вшивых благородных союзников, так вы еще хотите, чтобы никчемушные паразиты сами решали, каким налогом им себя облагать? – Его рев не уступал королевскому. – Ни в коем случае! Власть должна оставаться в нижней палате. Пусть Ваши "благородные" удовлетворятся своими кружевами!
Рев.
Два рева.
Король Швеции ревел, как лев, защищая божественное право королей и привилегии аристократии. Президент Соединенных Штатов рычал, как тигр, защищая примат воли народа. Короли должны править, а не просто царствовать. Миллионы на оборону и ни цента на дань!
Это длилось достаточно долго. Снова и снова. Несколько часов.
И в который раз голос Ребекки, подобно лезвию ножа между ребер, вклинивался в разговор.
Тогда рев и рычание постепенно сменялись хмыканьем и "хорошоядолженобэтомподумать", с иногда возвращавшейся яростью.
Тем не менее, точки зрения постепенно сближались.
За пределами библиотеки вестибюль быстро наполнялся остальными членами правительства Соединенных Штатов. Не прошло и часа, как каждое из официально выбранных проживающих в Грантвилле должностных лиц достигло школы. Толпа стала настолько велика, что большинству пришлось собраться в кафетерии. Избранные лица, подслушивавшие бушевавшую в библиотеке ссору, периодически торопливо пересказывали ее содержание.
Сначала Мелисса со своими сторонниками собрались за одним столом, а Квентин со своими за другим. Но в конце концов оба, как бы по негласному соглашению, встретились лично в вестибюле.
– Я обеспокоена, Квентин, – призналась Мелисса. – Думаю, что понимаю, что пытается сделать Майк. Если Соединенные Штаты есть часть некоей большой Европейской Конфедерации, мы получаем передышку. Это позволит нам выиграть время для роста, – она попыталась подобрать слова, – и чтобы учить. В отличие от положения осажденного гарнизона.
Квентин кивнул.
– И если я сумел отследить все изгибы и повороты в дебатах, Майк только что получил половину Франконии и добавил ее к остальной Тюрингии. Я подозреваю, что охотился-то он за всей Франконией. – На мгновение в его глазах появилась мечтательность. – Один черт – расширение рынков сбыта грядет, уж будьте уверены. Любой бизнес у нас начнет расти как на дрожжах. Одни только железные дороги… – Он прервался, почесав подбородок. – Кроме того…
– Кроме того… – подхватила Мелисса. Она тяжело вздохнула: – Это выглядит так, как будто он торгует политическими принципами ради военной безопасности и расцвета экономики.
И снова вздохнула.
– Но так же нельзя. Он, разумеется, не сдвинулся ни на дюйм в Билле о Правах. Майк этим не поступится. Только не этим. Но я опасаюсь, чтобы он не поступился слишком многим в другом.
Квентин фыркнул:
– Майк? – он сухо рассмеялся. – Мелисса, я не раз раньше вел переговоры с этим свиноголовым сукиным сыном. Даже вспоминать не хочу о том миллионе головных болей.
Управляющий шахтой нахмурился:
– Об этом я не беспокоюсь. Майк ведет переговоры как питбуль. Он отпустит вашу ногу только когда будет уверен, что сожрал на ней все мясо. Дело в том… – Он снова тяжело вздохнул. – Черт, дело в том, что я консерватор и плохо принимаю радикальные изменения. А что до предложений Майка… – Он развел руками. – О чем мы говорим? Иисусе, да меня вообше не колышит, этот, как вы называете гребаный король.
На этот раз у них с Мелиссой оказался общий предмет для гнева и общее мнение. Затем они одновременно расхохотались.
– Хорошо, – усмехнулась Мелисса, – взгляните на это следующим образом, Квентин. Если уж мы с Вами как то умудряемся ладить, то возможно и эти двое тоже смогут.
Она посмотрела сквозь стеклянные двери библиотеки. Густав и Майк стояли нос к носу, ревя, рыча и дико размахивая руками.