– Тестостерон, – усмехнулась Мелисса. Ее глаза обратились на Ребекку. – Спасибо тебе, Господи, за женский разум!
Квентин фыркнул. Он собрался отпустить какое-то саркастическое замечание. Затем его глаза тоже упали на Ребекку, и замечание осталось при нем. Фырканье перешло в усмешку.
– Как бы там ни было, здесь я согласен с вами. – И сердито посмотрев, добавил: – Один единственный раз!
Переговоры завершились. По крайней мере, первый раунд.
Густав Адольф развалился в своем кресле, размякший и спокойный.
– Аксель будет в ярости на меня, – сказал он. – Он назовет меня полоумным крестьянином, которого обманули цыгане.
Майк посмотрел на двери библиотеки. Казалось каждый дюйм стекла был закрыт лицами людей.
– А я кажется обрек себя на ад при жизни, – признался он. – Они назовут меня новым Бенедиктом Арнольдом. Продавшим свою страну чужой короне.
Его взгляд вернулся, чтобы встретиться со взглядом короля. Никто из них двоих не выглядел особо огорченным.
– А, ерунда, – отрезал Майк. Если понадобится, я призову к новым выборам и начну все с начала. – И агрессивно добавил: – И снова одержу победу!
Король хмыкнул. Звук был полон удовлетворения.
– Говоришь, как Ваза!
Будущий Генерал-Капитан Соединеных Штатов и его Президент пристально посмотрели друг на друга.
У молчаливого обмена взглядами был большой подтекст. Осознание будущей жестокой ссоры, вернее достаточно частых ссор. Осознание взаимной необходимости. Понимание, что дорога в будущее будет полна ловушек и противоречий. Уважение и даже восхищение друг другом. И лежавшее в основе всего желание – как можно скорее прекратить долгие мучения континента и построить на его руинах лучший мир.
– Спасибо за спасение наших детей, капитан Гарс, – тихо сказал Майк.
Король тяжело кивнул. Его глаза, казалось, мерцали. Он повернулся к Ребекке.
– Вы знаете, ваш муж – настоящий негодяй! Он думает, я не понимаю его тактики. Он думает, что я буду так и продолжать охранять его потомство, и даже предоставлю им мир, достаточно большой, чтобы им было куда расти. И вырасти прямыми и сильными, настоящими гигантами.
Ребекка улыбнулась, но ничего не сказала. Король захихикал.
– Бедные Ваза будущего! Они будут трудиться вдалеке, в поте лица своего, охраняя монстра у себя под крылышком.
Ребекка улыбнулась, но опять промолчала. Король гримасничал, как актер на сцене.
– Оксеншерн ославит меня дураком! Он обвинит меня в подсаживании паразита Швеции и организуемой ей Конфедерации. Corpus Evangelicorum с глистом внутри! И я никогда не увижу этому конца!
Ребекка улыбнулась и снова ничего не ответила. Король вернул ей улыбку. И в этот раз в ней не было ничего театрального. Она была мягкой и уверенной.
– Да будет так! – произнес Густав II Адольф. – Будущего ребенка тоже можно считать паразитом, если кто-то так хочет видеть вещи. Но только не я.
Он упер огромные руки в колени и медленно поднялся на ноги. Теперь, выпрямившись, он, казалось, наполнял всю библиотеку. И подобно титану, он бросил свой вызов – и себе и всему миру:
– Ваза! Всегда Ваза!
Глава 61
Алекс Маккей и его кавалеристы добрались до Грантвилля на следующий день. Сразу же, как только он узнал, что его любимая невеста – сумасшедшая! – была в гуще боя во время обороны школы от хорватов, Алекс отправился на ее поиски. Отчаянно пытаясь уверить себя, что она точно цела и невредима.
Но его невеста скрывалась от него.
– Он убьет меня, когда он узнает, что я беременна, – стонала она. – Считайте, что я уже мертвая.
– Предоставьте мне разобраться с этим вопросом, – произнес ее новый покровитель. – Вас не постигнет никакая беда.
Так оно и случилось. Когда Алекс, наконец, нашел Джулию, спрятавшуюся в школьной библиотеке за огромной фигурой короля, король Швеции задал ему трёпку.
– Не собираюсь терпеть такое поведение со стороны одного из моих офицеров, – сердито рычал Густав, игнорируя собственное, не вполне безупречное в этом отношении прошлое. – Блуд есть стыд перед Богом!
По правде говоря, Алекс вообще не сердился на Джулию. Он был совершенно в восторге от новости, на самом-то деле. Но у него не было времени, чтобы успокоить свою невесту. Король отправил его напрямую к священнику и лично надзирал за остальными приготовлениями. Карен Ридинг была поражена его присутствием. Поражена – не то слово. Она была в восторге. Ее магазин свадебных принадлежностей и аксессуаров только что получил королевскую рекламу.