Другой источник еды стал источником безграничной радости для жителей Западной Виргинии. Осень была для них сезоном оленьей охоты. Но в Тюрингии XVII-го века…
Лицензия? А что это? Ограничение на отстрел? Да никаких. За исключением строжайшего запре-та охотиться на землях принадлежащих аристократии, составлявших однако большую часть всех лесных угодий, но…
На хрен аристократию! Если им что-то не нравится, пусть арестовывают.
Дичи в Тюрингском лесу было предостаточно, а олени ещё не привыкли к ружьям, бьющим на несколько сот ярдов.
Одна лишь Джули Симс принесла оленины достаточно, чтобы накормить сотни. Но и это достиже-ние затмил, по крайней мере в её глазах, её новый кавалер. На следующий день после того, как Алекс вернулся из Вюрцбурга, она взяла его с собой на охоту. С ней был её любимый Ремингтон .308, Алекс же довольствовался двустволкой, заряженой обрезками металла.
Джули посмеивалась над его выбором, но Маккея это не волновало. Шанса посоревноваться в снайперском искусстве у него в любом случае не было. И, по правде говоря, олени его не шибко-то интересовали. В отличие от Джули, он имел представление о лесах своего времени и ружьё взял с собой скорее на всякий случай.
Когда вепрь выскочил из чащи, Джули осталась стоять, но направить длинноствольную винтовку дальнего боя на него так и не успела. Но не беда, Маккей дал залп с пяти ярдов, - бах-бах, - словно ничего не случилось. Джули неделями умолкнуть не могла, рассказывая всем и вся о его крутизне.
Этот её трёп стал причиной первой дуэли в новой истории Грантвилла. Её бывший ухажёр Чип всё продолжал дуться и лелеять свои сердечные раны и, если угодно, свою оскорблённую гордость. Короче, Чип, обладавший любовными инстинктами лягушки-быка, решил затаить обиду.
В один прекрасный вечер, подогретый парой лишних пинт пива, Чип принял решение вызвать Маккея прямо в зале «Тюрингских садов». Шотландец, будучи джентльменом, хоть и незаконно-рожденным, естественно, принял вызов. Возможно, он поступил бы иначе, не залей он перед этим в себя чуть больше своей обычной дозы «Тюрингского специального».
Конфуз не завставил себя долго ждать. Чип, игравший в американский футбол и выросший на в условиях ХХ-го века, был гораздо крупнее маленького шотландца. Оттого он отважно пошел вперёд и врезал Маккею кулачищем.
Даже не удосужившись предоставить вызываемой стороне выбор оружия!
Маккей, возмущённый неджентльменским поведением американца, немедленно сделал свой выбор. Он вскочил с пола, - ну что такое прямой в лицо для человека смотревшего в глаза самому дантисту, - выхватил свою саблю и принялся гонять Чипа по всему залу. Нечего и говорить, что Чип нёсся сквозь толпу напролом, словно к воротам. А та всё росла, помере того как молнией по улицам города разнёсся слух. Дра-ака! Дра-ака!
Маккей по счастью, не стал использовать саблю, что расчистить себе путь. Оставаясь в благородным бойцом при всём своём опьянии кровожадных намерениях. Он всякий раз просил толпу расступиться. В конце концов, а это заняло у него порядка двух минут он загнал Чипа в угол у биллиардных столов.
К этому моменту Чип уже был вооружён. Он попытался с размаху ударить Маккея биллиардным кием, но увы, вынужден был убедиться, что кий – довольно неподходящеей оружие против опытного кавалериста, пусть даже и пешего, но с саблей в руке. В течение секунды кий пошёл на зубочистки.
Конец, казалось, был близок.
Но тут, к счастью, вмешались заметители шерифа Дэна Фроста. К несчастью, заместитем оказался Фред Джордан, который как было известно, впитал слишком многие из привычек его шотланд-ских приятелей, а также немецкого пива, поскольку находился не на службе. Он взял на себя признание выбора Маккеем оружия легитимным и распорядился продолжать дуэль. Разумеется, при условии, что Чипу также будет предоставлена сабля.
Возникло небольшое замешательство – своей сабли у Чипа не было. Дюжина шотландских кон-ников немедленно предложили ему свои. Замешательство стало расти, подогреваемое возмущён-ными воплями Чипа. Дерзкий молодой человек, как выяснилось, саблей не владел.
Маккей как истый джентльмен, тут же предложил перейти на пистолеты. И, усугубляя позор про-тивника, даже согласился противопоставить свой с колесцовым замком любому современному. На любой дистанции, по выбору американца.