Мозес и Сэмюэл, верные своим осторожным инстинктам и всему, чему научила их жизнь, так и не сделали той ночью окончательных заявлений. Но всем было ясно, что вопрос Франсиско улажен.
Встреча закончилась вскоре после того. Ребекке нужно было идти. Её ток-шоу с круглым столом для дискуссий выходило в эфир тем вечером. Франсиско проводил её до двери и предложил пройтись вместе до школы.
Ребекка была в смущении. У неё не было намерения, ну ни малейшего, оскорбить Франсиско чем-либо. Или как-то ещё задеть его чувства. Она принялась мямлить какие-то извининения, как вдруг появился Майкл.
И опять показалось, будто Франсиско способен читать мысли. «Этот человек просто волшебник,» - деликатно сказал он. – «Нам, турецким сефардам, не привыкать к межкофессиональным бракам.»
Улыбка Ребекки потеряла то смущение скромности, что было вначале.
- Спасибо тебе, Франсиско. Может, это для тебя и неважно, но в других обстоятельствах я была бы счастлива стать твоей женой. Думаю, ты и сам волшебник.
Он кивнул, со всей церемонностью придворного, выросшего среди формальностей султанского дворца: «Благодарю вас за ваши слова, Ребекка Абрабанель.»
Ребекка отбросила все свои колебания: «Но уменя есть двоюродная сестра в Амстердаме. Она очень красива, - да, - и умна. Её зовут…»
Франсиско поднял руку, протестуя: «Прошу тебя, дай мне день другой потешить свою сердечную рану.» Смех вытравил весь яд из его слов. Лицо его опять стало задумчивым.
- И кроме того, - пустился он в размышления. – Было бы лучше всего отложить это на некоторое время. Я собираюсь остаться тут. И возможно мне придется последовать твоему примеру. Узы крови, знаешь ли.
Все сомнения будто ветром сдуло.
- Так даже лучше! – воскликнула Ребекка. – Есть молодая учительница, Джина Мастроянни, очень приличная семья, по американским меркам, моя хорошая подруга. Она стала…, она даже красивее, чем моя кузина, и, наверное, умнее и вообще…
- Всё, исчезни! – Франсиско смеялся уже во весь голос. – После об этом!
Ребекка послушно скользнула по ступенькам вниз. Но когда он достигла самого низа, к ней вернулся весь её обычный энтузиазм. Она обернулась к нему.
- Обязательно посмотри передачу сегодня вечером, Франсиско! Такая возможность для инвестиций! Посмотри обязательно!
«Поражаюсь, как ей это всё сходит с рук!» - проворчал Пьяцца. По своему обыкновению он сидел среди публики в студии. Сидевший рядом с ним Майк только усмехнулся и прошептал: «Ты про что? Ты про тех теленачальников, что остались там? Я уж не говорю про спонсоров? Думаешь, они бы прикрыли передачу как подходящую для широкой публики?»
Пьяцца саркастически усмехнулся ему в ответ. Он хотел что-то ответить, но не замолк. Шоу начиналось.
- Добро пожаловать на сегодняшнее ток-шоу за круглым столом, - начала Ребекка. Горя энтузиазмом, она почти раскачивалась на своём стуле. – Сегоняшняя передача обещает быть грандиозной!
Она представила участников, быстро указывая пальцем на одного за другим: «Большинство из вас, конечно, уже знают Грега Феррару по его частым появлениям в числе гостей нашей передачи. Рядом с ним Олли Рирдон, владелец одной из мехмастерских в нашем городе. А вот это Джерри Трейнер. Джерри – зять Квентина Андервуда, он изучал химическую технологию прежде чем Кольцо Огня – э…э – прервало его обучение.»
По аудитории прокатился смешок. «Но прошёл достаточо, я абсолютно уверена,» - твёрдо сказала Ребекка. Она прервалась, переводя вступление на немецкий. С переходом обратно на английский её энтузиазм только вырос.
- Сегодня мы хотим обсудить их предложение по строительству химического предприятия, а господа разъяснят нам важность этого для нашего будущего. Раскачиваясь на стуле словно щенок, она продолжала. – А в особенности – серной кислоты! Ну разве это не грандиозно?!
- Ну вот как это у неё выходит? – всё спрашивал Пьяцца. – А хуже всего то, только не лови меня на слове, она удержит при этом всё чёртову аудиторию.
Как всё и случилось. Уж точно с немцами. Может, кое-кто из американцев и отвернулся от телевизора, но наверняка из немцев – ни один.
Передача шла уже полчаса, Грег Феррара у доски объяснял важность серной кислоты для практи-чески любого процесса в химической промышленности, когда немецкий крестьянин, сидевший в «Тюрингских садах» повернул голову к соседу за столиком. Им как раз был шахтёр, тоже немец, будто приросший глазами к экрану одного из телеков расставленных по всему залу таверны.
- Звучит, вроде, опасно, - прокомментировал первый.
Шахтёр только хмыкнул.