Пикколомини поклонился.
- Я вполне могу пожертвовать парой сотен. Например, теми швабскими придурками. Всё одно они как заноза в заднице. Так что устроим их кровопускание.
Валленштайн кивнул. Пока указательный палец его его правой руки упирался в Зуль, левый пополз по карте в западном направлении пока не остановился в точке с надписью «Айзенах».
- Испанцам придётся постараться взять Айзенах. Если им не удастся, им придется отступить в Вартбург.
Генерал Галлас ехидно заметил: «Не могу поверить, что американцы не оставили в крепости гарнизон. Каким бы старым замок ни был, Вартбург по-прежнему самая грозная крепость в Тюрингии. Вот идиоты!»
И снова Валленштайн покачал головой.
- Боюсь, я не разделяю ваше мнение. Если эти Соединённые Штаты не оставили там гарнизон, то, очевидно, на то имеются причины. И полагаю, было бы глупо считать такой причиной некомпетентность.
- Возможно, нехватка войск, - предположил Пикколомини. – Все шпионы как один утверждают, что они держат лишь очень маленькое число людей под ружьём. – Тут и к его голосу добавилось презрение. – Торговцы, банкиры, и даже, Г-споди прости, - ремесленники. Вот что они такое, и ничего более. И мне плевать, каким бы волшебным ни было их оружие, они не мыслят как солдаты.
Валленштайн выпрямился во весь рост. Телом он был очень худ. В его 48 темные волосы уже отступили, образовав вдовий выступ. На его лице выделялся длинный нос с высокими скулами по бокам, а между тонкимим усиками и козлиной бородкой - рот, чья нижняя губа была до того толстой и так сильно выдавалась вперёд, что наводила на мысль о незаконном родстве с Габсбургами. То было лицо властное, холодное, бесстрастное, не терпящее возражений. В целом образ его более всего напоминал Мефистофеля.
- Я тоже не мыслю как солдат, - холодно отрезал он, окинув взглядом своих тёмных глаз стоящих вокруг подчинённых. – Именно поэтому вы служите мне, а не наоборот.
Никто из офицеров не посмел возмутиться подобной отповедью. Частично потому, что это была правда в чистом виде, но в основном потому, что возражать Валленштайну было опасно. Богемский генерал, точнее сказать – главный наёмник, - мог вытерпеть, когда с ним спорили, воз-ражали, даже ссорились. Но с теми, кто противился его авторитету расправа была короткой. И если дело доходило до расправы, то и тут Валленштайн мыслил «не по-солдатски». У этого человека была душа убийцы, а не благородного бойца.
- Это совершенно неважно, - произнёс он повелительно. – Какой бы ни была причина, будь то некомпетентность, нехватка сил или, что, как я подозреваю, вернее всего – американцы знают что-то, чего не знаем мы, - узнать её на собственной шкуре её предлагаю испанцам, но не нам.
Все присутствующие согласно кивнули. В едином для всех жесте проявилась общая для всех наёмников радость ожидания выплаты им при том, что другие до неё не доживут.
Валленштайн опёрся на стол. И снова его пальцы уткнулись в карту.
- Итак, испанцы в открытую – здесь, в Айзенахе. Вы, Пикколомини, - здесь, в Зуле, - отвлекающий. Этого будет достаточно для отвлечения сил. И тогда…
Он убрал палец с карты и рубанул по ней ребром ладони.
- Хорваты пройдут здесь, по прямой через лес. Завербованные нами охотники заверили меня, что имеется надёжная тропа, ведущая по незаселённой территории. По ней хорваты смогут выйти на позиции для атаки незамеченными. И некому не будет противостоять им кроме городских полицейских.
Он потянулся через стол за картой поменьше. Ухватив её пальцам, он потянул её в центр большой.
«Здесь,» - сказал он, указывая пальцем. Главнокомандующий повернул голову в сторону командира хоратской конницы генерала Галласа. «Убедитесь, что хорваты поняли свою задачу. Главный удар должен быть нанесён именно здесь.»
Галлас внимательно изучал место на карте,на которое указывал Валленштайн. То был очень подробный план города, скорее – городка, под названием Грантвилл. Его составили за последние несколько недель, опираясь на рапорты десятков шпионов.
Галлас удивленно насупил брови.
- Не в самом городе?
- Нет, конечно нет, - отмахнулся Валленштайн. – Естественно, некое достаточное число кавалерис-тов должно совершить набег на город, натворить там дел, - со злой усмешкой разъяснял Валлен-штайн. – И чем больше евреев они при этом вырежут, тем лучше. Но главный удар следует наносить здесь.
Он выпрямился и стоял прямо во весь своё немалый рост.
- Кардинал Ришельё может нести свою чушь о деньгах, банкирах и прочих своих еврейских штуч-ках. Но именно здесь сердце этих соединённых Штатов. Я тщательно изучил все донесения и пришёл к этому выводу. Именно там настоящее логово новоявленного змея – там, где он высиживает своё потомство.