Он наклонился и в очередной раз ткнул в карту своим дьявольским пальцем.
- Здесь. Сжечь дотла, разрушить до основания. Убить всех до единого, даже собак, если таковые обнаружатся.
Валленштайн заржал. Его собственный смех был столь же непристойно-мерзким, как и смех любого из его подчинённых. «Кто знает, а вдруг это замаскированные евреи?»
Глава 50
«Не нравится мне это, - негромко проворчал Густав Адольф. Он расправил пальцами письмо в руке. «Никак не нравится.»
Он поднял голову и и взглянул в глаза Торстенссону: «Леннарт, как вы думаете, что за нужда Бернарду совершать подобные манёвры? Так далеко к югу?»
У молодого генерала-артиллериста уже созрела саркастическая реплика – может, хочет полюбоваться своим отражением в Женевском озере, - но всё же сдержался, почувствовав что король не склонен шутить, и взмахом головы указал на письмо:
- У Акселя есть соображения?
Король отрительно покачал головой.
- Нет, но он озабочен, я это чувствую .
Они стояли на стене редута, построенного шведской армией на реке Реднитц у самых границ Нюрнберга. Торстенссон повернулся и застыл, гляда на северо-запад. Король повторил его движение. Оба напрягали всё своё воображение, стараясь представить себе пейзажи Рейнланда. О чем он только думал, этот Бернард Заксен-Веймарский? Не было никакой причины отводить войска так далеко на юг, до самого Кёльна.
Их глаза скользнули, не останавливаясь по внушительным укреплениям, окружавшим город. Большую часть их составляли земляные валы, в большинстве своём – свежевозведённые. Как и их собственный редут, их в спешке насыпали за месяц до того.
Сразу после вступления в город 3-го июля король приказал использовать жителей для фортифика-ционных работ. Жители нисколько не жаловались. Нюрнберг сам провозгласил себя союзником Густава, так что они вполне даже были рады, что ему удалось сдержать своё обещание: Нюрнберг не станет вторым Магдебургом.
Шведы пришли не слишком рано. Огромная армия, которую Валленштай собрал в Богемии, маршем двигалась к городу. То была самая большая вооруженная сила, собранная в ходе той догой и жестокой войны – шестьдесят тысяч солдат. На соединение с ним шли войска баварские войка Тилли, теперь под прямым командованием курфюрста Масимиллиана, - тоже около двадцати тысяч. Дошли доненсения, что и Паппенгейм с его Чёрными Кирасирами, квартировав-шими весной и ранним летом в Вестфалии, тоже были на подходе. Их маршрут точно известен не был, но шведы предполагали, что отвод ими войск к Нюрнбергу, даст Паппенгейму возможность двигаться через Франконию. Если так, то городу угрожали с трёх сторон: Валленштайн – с северо-запада, Максимиллиан – с юга и Паппенгейм - с востока. Нашествие стотысячной армии сулило Нюрнбергу повторением участи Магдебурга.
Пока жители торопливо строили укрепления под началом шведского инженера Ханса Олафа, отвёл свою армию в поле. Уже несколько дней шведы маневрировали перед лицом наступающего противника, задерживая его продвижение и выигрывая время для горожан. Но 10-июля у Ноймаркта баварская и императорская армия всё-таки соединились.
Хотя на четверых императорских солдат приходился всего один шведский, Густав продолжал провоцировать Валленштайна на открытую битву. Но венный подрядчик из Богемии предпочитал пусть и медленный, но более надёжный метод – осаду.Медленно, но верно его армия приближа-лась на угрожающее расстояние к городу. Но к тому времени в результате лихорадочной фортификационной кампании вокруг города был возведён ещё одна линия укреплений. Оборонительные валы Густава, может и наспех насыпанные, но всё же умело рассчитанные, будет не просто взять даже Валленштайну.
Таким образом богемец был вынужден переёти к осаде с возведением «контрфортификаций». Весь остаток июля его люди были заняты строительством огромного укрепленного лагеря в нескольких милях на юго-восток от города. Используя реку Биберт как свой основной водный ресурс, Валленштайн строил земляные укрепления во многие десятки миль в окружности. Ключевым пунктом этих сооружений был поросший лесом холм, прямо на виду у шведов. Холм назывался Бургшталль94 и возвышался примерно на две с половиной сотни футов над рекой Реднитц, протекавшей мимо его восточного склона. На его вершине находились развалины старого замка Альте Весте. Валленштайн превратил руины и сам холм в крепость. На холме как грбы после дождя выросли палисады и траншеи с расчищенными линиями обстрела для тяжёлых пушек, размещённых на склонах.