Ребекка, не переставая улыбаться, зашагала дальше. Как-то Джеймс пожаловался ей, что их дом превратился в приют для сбившихся с пути истинного девиц. Но от Ребекки не ускользнула теплота и нежность, скрывавшиеся под сарказмом. А Джули, как было известно Ребекке, онибыли особенно расположены. И прошлая ночь не была первой, проведенной ею на диване у них в гостиной.
Ребекка не спеша шла по обочине дороги. Настроение было прекрасным. Всё вокруг радовало её, даже собственная походка вразвалочку. Конечно, со временем, она захочет вернуть свою прекрасную фигуру, но всему своё время. Сейчас ей предстоит стать матерью.
Она вдохнула всей грудью. На ум пришла строчка из одной пьесы, так любимой её отцом. Как нельзя лучше она подходила к настроению Ребекки. Настолько, что она радостно прокричала её, обращаясь к холмам вокруг:
О дивный новый мир, где обитают
Такие люди!110
Покончив с завтраком, Джефф поднялся с постели. Он почувствовал некий прилив энергии. Ему до смерти надоело болеть, хотелось заняться чем-то полезным. Да чем угодно.
Выглянул в окно кухоньки их трейлера. Взгляд зацепился за велик-внедорожник, стоявший поодаль. А-га…
Решение проблемы пришло в считанные секунды. Он же не дурак, чтоб кататься по настоящему бездорожью еще не оправившись от болезни. Но хороша прогулка на байке пойдёт ему только на пользу. Джефф засуетился, наскоро оделся и, прихватив кожаную куртку, вышел из домика. Еще внутри он наметил себе, куда отправится. До школы было всего две мили, быстро и легко, по самой лучшей дороге на свете. Джеффу пришла мысль, что было бы неплохо заскочить к мисс Мэйли, типа, просто поздороваться, прежде чем возвращаться в треклятую постель. А чего нет? Разве д-р Николс не сказал Гретхен, что он больше не заразен?
Он уже практически был в седле, когда ему на ум пришла та мысль. Он даже решил было от неё отмахнуться. Чёртовы правила! От привычек так легко не избавиться. Байк был, по крайней мере официально, собственностью Армии США, а Джефф был солдатом этой армии. И пусть он почти всё время был прикомандирован к Гретхен для участия в её более –менее официальной подпольной работе, но устав требовал всегда иметь при себе с собой оружие, если пользуешься армейским транспортным средством.
Бережёного Б-г бережёт. А вдруг какая-нибудь кумушка заметит его и донесёт? Джефф в спешке вернулся в трейлер, схватил дробовик и засунул его в седельную кобуру. И тот час же покатил навстречу ветру.
На крутом склоне холма у шоссе 250, прячась за деревьями, четверо хорватских всадников осма-тривали лежавшую перед ними дорогу. То были передовой разъезд имперской кавалерии, вы-сланный вперёд с целью разведать пути подхода. Поначалу х было шестеро. Но после того, как подъезды к городу были установлены, двоих отравили назад с рапортом,а эти четверо остались следить, и, заметив движение на дороге, подобрались ближе, чтобы выяснить, что там.
Один их конных оторвал глаза от женщины и пробежал взглядом по отрезку дороги. «Да она одна,» - прошептал он. Один из его спутников согласно кивнул. Его жест был быстрым и решитель-ным. «Да это ж та жидовская сука, судя по виду!» Его рука погдалила рукоятку сабли. «Двоих одним ударом,» - хихикнул он злобно. «Вспорем ей брюхо, когда закончим дело.»
Глава 55
«Поджарим-ка их!» - скомандовал Феррара. Его слова по радио были переданы на все три катапульты. Три бочонка почти одновременно взмыли в воздух, запущенные изящным взмахом катапульты. Изящно – по сравнению с пушечным ядром ,- бочонки парили по небу по дуговой траектории. Катапульты были намеренно выбраны для их запуска. Хрупкие бочонки могли не выдержать ударной волны от пороха в стволе, и если бы это произошло – горе тому, ко стоял бы рядом.
Залп с лёгкостью очистил стены от защитников. Взрыватели сработали в точночности в момент пере падением бочонков. Каждый из них нёс пять галлонов напалма. Адское пламя охватило укрепления и тысячи солдат за ними. Греческий огонь вернулся, и месть его была ужасна.
«Открыть огонь!» - прокричал Феррара. Следующий залп вышел не таки стройным. У всех трёх расчётов было время попрактиковаться, но небольшая разница в мастерстве всё же сказывалась. И вновь адское пламя взментнулось над замком. Теперь уже все верхние укрепления представляли собой буйное море огня.
На стене показался человек, горящий, словно факел. С такого расстояния невозможно было определить, то ли это было осознанное самоубийство, то ли он просто свалился вниз охваченный диким ужасом. При виде этого Майк содрогнулся. Он уже мог слышать доносящиеся из замка вопли горящих заживо испанцев.