Ребекка насупила брови. «Я поняла, что вы сказали. Я имею в виду, слова п отдельности. Но я не уверена, что…» Она подняла голову и добавила: «Не могли бы объяснить, что конкретно от меня требуется?»
Мелисса Мэйли со смехом вмешалась в разговор: «Ну, это просто, мисс Абрабанель. Надо просто делать то, что всякий советник по национальной безопасности на моей памяти делал до сих пор.» Она ткнула пальцем в Майка. «Когда бы он ни спросил, что делать с той или иной проблемой, просто говори ему: Разбомбить!»
Такой ответ Ребекку только обескуражил, но даже вполовину не так, как последовавший взрыв смеха, заполнивший комнату. Когда смех поутих, Майк встал и протянул ей руку.
- Могу я проводить вас домой, мисс Абрабанель? Я всё объясню дорогой.
Улыбаясь, Ребекка кивнула и поднялась. Выйдя в двери и сделав три шага по широкому коридору, она обнаружила, что Майк ведёт её под руку. Фрэнк бочком прокрался к двери и посмотрел им вслед. Затем, посмеиваясь, обратился к Мелиссе: «Я надеюсь, ты затронешь в свой новой конституции вопрос разделения властей. Нам не нужны скандалы в высших эшелонах, тем более с самого начала.»
Брови Мелиссы выгнулись дугой: «Не знаю, что ты там себе думаешь, Фрэнк Джексон! Лично я не вижу ничего страшного, если глава государства решит проводить своего советника по национальной безопасности домой.» Она насупилась ещё сильнее: «И вообще, неплохо бы прояснить позиции. Советник по нацбезопасности обязан быть женщиной!»
Грег Феррара сложил губки бантиком: «Ага, слабый пол, конечно! К примеру, Екатерина Великая или женщины Медичи. Или, как её там звали? Ты должна знать! Та английская королева, которая имела привычку всех отправлять на костёр…»
Мелисса небрежно отмахнулась: «Мелочи, молодой человек, это всё мелочи. Всё не может быть совершенным. Но мы, по крайней мере, сохраняем крупицу здравого смысла.» Она призаду-малась на секунду. «Не то, чтоб я не могла себе представить, как мисс Абрабанель в определен-ных случаях настаивает на бомбардировке.» Задумчивое выражение стало ещё задумчивее: «Да и я бы пожалуй, на её месте. Для начала – половину дворцов в Европе. Хм-м-м, нет, беру свои слова назад. Для начала – девяносто процентов, а дальше – по обстоятельствам.»
Глава 9
Когда Ребекка и её спутник поравнялись его чудесным экипажем, стоявшем на ровной площадке, они называли её «парковка», она заметила, что он сунул руку в карман в поисках ключей. Он напрягся, будто вдруг что-то пришло ему на ум.
Ребекка услышала, что он что-то бормочет себе под нос. Должно быть проклятие. Она заметила, что американские мужчины избегали использования нецензурной лексики в присутствии женщин. Вообще говоря, американцы казались ей довольно сдержанными в сравнении с лондонцами её детства или мужчинами с амстердамских улиц. С другой стороны, сколь обыденным для них было богохульство. Такое сочетание выглядело в её глазах весьма странно.
«Странно, и только?» - спрашивала она себя. Несколько пугающе, так точнее. Однако, поразмыслив, она решила, что это даже хороший знак. Люди, которые, похоже не бояться Б-жьего гнева, и что гораздо важнее, - гнева богобоязненных соседей, вряд ли склонны преследовать других из-за религиозных убеждений. По крайней мере, Ребекка надеялась на это. И даже начинала в это верить.
Майк обратился к ней. Звучало как извинение. «Я прошу прощения, но нам придётся прогуляться пешком. Мы только что приняли решение, ограничить использование бензина исключительно военными целями, если вы помните.» Она заулыбалась: «Да, конечно. Ну и что? Это недалеко и прогуляться будет приятно.» Ребекка почти со смехом наблюдала, какое удивление вызвал её ответ. Они такие стиранные, эти американцы. Простая прогулка представляется им титаническим усилием. С другой стороны, они выглядят вполне здоровыми, да чего там, на самом деле много здоровее всех, кого она знала. Они выглядели физически весьма крепкими, многие куда крупнее голландских бюргеров. В среднем, так и было.
Майкл же… У мужчины, что стоял подле неё, не было и следа тучности. Совсем как идальго из легенды. За прошедшие три дня, беседуя с Ротами, она поняла, что Майкл не был идальго. Никоим образом. Среди прочих особенностей американцев была рьяна приверженность тому, что они называли «демократией». Этим они напоминали ей мюнстерских анабаптистов, только без их безумных выходок.
Пусть не идальго. Но Ребекка, стоявшая рядом с ним, знала, что всегда будет думать о нём именно так. Знание это остро кольнуло её в сердце, вызвав смущение. К этому чувству примешивались, конечно, страх и неуверенность. От остального в нём уклониться становилось всё труднее.