От ответа уклониться было невозможно, ну никак невозможно: «Да, мэм!»
Глава 14
Лишь поздно вечером в дом семьи Рот пришёл покой. Все, кроме Балтазара, Мелиссы и самих хозяев, разошлись. Не было даже Ребекки – Майкл настоял, чтобы она присоединилась к штабу по планированию военной кампании, который разросся настолько, что участникам пришлось перебраться в школу.
Её отец в сложившихся обстоятельствах был даже рад её отсутствию. Оно позволяло ему свободно заговорить на деликатную тему в обществе других евреев. Ну и Мелиссы, конечно же. Но в отно-шении неё мнение у него уже сложилось. «Моя дочь, как мне кажется, довольно сильно увлечена этим Майклом Стернзом.» - высказался он. Тон его речи был дружественный, предложение прозвучало скорее как приглашение к разговору.
Моррис и Джудит переглянулись.
- Он приятный молодой человек, - начала Джудит неуверенно.
- К черту! – выпалил её муж. Он бросил на сефардского учёного взгляд, в котором смешались из-винение и воинственность. – Простите за грубость, д-р Абрабанель, но я не собираюсь ходить тут вокруг да около. Майк Стернз, если вам угодно, - самый настоящий принц из всех, что вы найдете во всей Вселенной. Вот так-то вот. И плевать, гой он или нет.»
Моррис наклонился и поставил локти на колени.
- Вы прочли книгу, что я вам давал? Ту самую, про Холокост?
Балтазара передёрнуло от отвращения, он выбросил руку вперёд, словно хотел отогнать невидимых демонов.
- Ровно столько, насколько меня хватило. То есть, ненамного.
Моррис набрал в лёгкие побольше воздуха и продолжил: «Мир, из которого пришли мы, не был похож на рай. Уж точно не для евреев, да ни для кого, по сути. Но хоть там и было до чёрта злодеев, были и те, кто противостоял им.»
Он поднялся на ноги и подошёл к каминной полке. Рядом с менорой стояла маленькая фото-графия, чёрно-белая, в самой простой рамке. Морис взял её и поднёс к отцу Ребекки. Он указал пальцем на одного из людей на фотографии, мужчину небольшого роста в полосатой форме, походившего на скелет, до того он был истощен.
- Это – мой отец. Место, где сделан этот снимок, называется Бухенвальд. Как раз неподалёку отсюда.
Он ткнул уже в другого человека на снимке. Повыше и много здоровее, хотя в лице читались усталость и печаль, и тоже – в форме.
- Это – Том Стернз, дед Майкла. Он был сержантом в американском подразделении, освободившем Бухенвальд от нацистов.
Моррис вернул фотографию на место на каминной полке.
- Большинство людей не знают, то Западная Виргиния дала – в процентном отношении, конечно, не в абсолютных цифрах, – больше солдат для боевых подразделений, чем любой другой штат Союза во всех войнах, что мы вели в ХХ веке. – Он повернулся лицом вк д-ру Абрабанелю. – Вот почему мой отец переехал сюда, когда эмигрировал в Соединенные Штаты после войны. Хоть и стал первым евреем в Грантвилле. Понимаете, Том Стернз его пригласил. Многие отправились в Израиль, но мой отец хотел жить рядом с тем человеком, который спас его из Бухенвальда. Он считал, что тут – самое безопасное место.
Моррис пристально посмотрел на отца Ребекки.
- Вы понимаете, что я хочу сказать, Балтазар Абрабанель?
- О, да, - шепотом произнёс доктор. – У нас была подобная мечта когда-то, ещё в Испании.
Он закрыл глаза и принялся цитировать по памяти:
Друг мой, проведи меня по виноградникам, налей мне вина,
И пусть радость наполнит меня до краёв…
И если мне суждено уйти из мира прежде тебя, друг мой,
Выбери место под сплетающимися лозами для могилы моей.
Моррис согласно кивнул. Он мотнул головой в сторону. «Отец лежит на городском кладбище. Недалеко от могил Тома Стернза и Джека, отца Майкла.» - и, убрав взгляд, добавил: «Это всё, что я собирался сказать, доктор.»
Проницательные глаза Балтазара уставились на Мелиссу:
- А что вы думаете об этом?
Мелисса со смешком ответила: «Ну, я вряд ли назову Майкла Стернза принцем!» Затем, резко вскинув голову и сжав губы, продолжила: «Хотя… пожалуй. Если вспомнить Принца Хэла, мошенника!»
Балтазар был поражён: «Вы о принце из „Генриха IV“? Вы знаете эту пьесу?»
Пришёл черёд удивляться Мелиссе: «Естественно! Но вы откуда…» Челюсть её отвисала всё ниже. «Я был на представлении, как же ещё?» - ответил Балтазар. «В театре „Глобус“ , в Лондоне. Никогда не пропускал ни одной пьесы того автора, всегда старался попасть на премьеру.»