Подзатыльник был несильный. Людвиг был в хорошем настроении, насколько это выражение вообще применимо к троллю в человеческом облике. И веселился он, само собой, на счёт Ханса.
- Будет тебе настоящая битва, птенчик, - рычал он. – Кое-кто из наших парней попал в передрягу к югу отсюдова, так что мы собираемся раскурочить Баденбург, типа чтобы преподать этим протестантам урок. – В бороде великана промелькнула садистская ухмылка. – Так что хватит прохлаждаться и шиковать. Пора тебе перепачкаться кровушкой. Или нах… умыться своей.
Наёмники-ветераны эхом откликнулись на грубое ржанье Людвига. По большому счёту, их смех можно было даже назвать дружелюбным. Но юморок Диего-Испанца был садистским всегда.
«Останутся от тебя только кишки с говном,» - предрёк он. Злобная усмешка на его роже перешла в похотливую. Диего ухватил себя за пах и гадко захихикал: «А Аннелизе день ото дня хорошеет!»
Ханс почувствовал, как холодок ненависти пробежал по спине. Он испытывал к испанцу такое отвращение, как ни к одному из всей людвиговой банды . Большее, чем к самому Людвигу. Людвиг был скотом, зверюгой, тупым огром. Диего же был чем-то много, много хуже. Неслучайно, всякий раз, когда надо было кого-то пытать, Людвиг выбирал его. Ханс промолчал и отвёл глаза. Диего внушал ему страх. Желтолицый испанец не был здоровяком, ничего, подобного Людвигу, зато был подл как хорёк и столь же смертельно опасен.
Ханс собрался с духом, шутки, похоже, заканчиваться не собирались. На его счастье внимание наёмников было отвлечено небольшой группой всадников, приближавшихся лёгким галопом. То был капитан, формально командовавший бандой Людвига и явившийся для отдачи приказаний. Даже имени капитана Ханс не знал. Да и зачем оно ему? Приказы Хансу отдавал Людвиг. Так что он едва глянул в сторону капитана и трёх его спутников.
Но приметив среди подъехавших священника, Ханс стал присматриваться внимательнее. Похоже, за с отдачей приказов должна была последовать и служба. Священник – почти наверняка иезуит, приставленный Инквизицией. Будет призывать «воинов» сражаться во имя Г-сподне.
Догадку подкрепили слова Диего, с омерзением брошенные по адресу священника. Испанец ненавидел иезуитов и всю папскую Инквизицию. Мразь со слабыми печёнками, так он их называл. Кого Диего любил и о ком часто говорил, были испанские монахи-доминиканцы со своей собственной Священной инквизицией. Испанская инквизиция подчинялась испанской короне, а не Ватикану. Они могли творить, что им заблагорассудится, и плевать на папу с его итальянскими законниками. Да просто сжигать к чертям всех этих вонючих еретиков. Все они жиды или их отродье, ну кроме явных мавров.
Limpieza 34– так это будет по-испански. Чистую кровь следует беречь от грязи. Этому придавали такое же, а на деле – гораздо большее значение, чем озабоченности папы соблюдением религиозных догм.
Капитан закончил свой короткий разговор с Людвигом. Священник выехал на коне перед строем. Ну, вот и проповедь.
* * *
Ханс старался не слушать проповеди. Он даже не смотрел на иезуита, опасаясь, что глаза выдадут его. Просто смотрел в землю, сложив руки как на молитве. А священник всё вещал о необходимости беречь и защищать католическую веру от ереси. Ханс едва выносил эти речи, в голове кипело от злости.
Брехун ты несчастный! Мы сами были католиками! Весь наш город был католическим.
Священник говорил о защите истинной веры.
Мы на коленях молились, когда ваши «католические воины» ворвались в мастерскую отца.
Обвинял протестантов.
Протестанты убили деда и забрали с собой бабку, это так. Но меч в живот моему отцу всадил твой «добрый католик» Людвиг, видя, что отец держит в руках чётки.
Теперь перешел к изобличению грехов.
А как же, ваше преподобие, быть с ребёночком, которого ваши солдаты заделали моей сестре? Как вы назовёте то, что они с ней сделали, привязав руки-ноги к отцовой кровати?
Остаток проповеди он уже не слышал. Мысли его унеслись далеко. Холодные мысли, безнадёжные, полные того отчаяния, какое только и бывает в восемнадцать.
Хансу давно была известна правда. Бунт Сатаны, который прежде удавалось сдерживать, прорвался наружу и победил. На небесном троне восседает не Б-г. Дьявол занял его место. Это его подручные ходят теперь в одеждах священников. Всех священников, неважно, каких направлений. Да и направления утратили всякий смысл, их нет больше. Они – просто шутка Сатаны. Повелитель мух просто развлекается, терзая землю и людей.
Служба закончилась. Останься в душе Ханса, как у Гретхен, хоть крупица веры, он бы поблагодарил Б-га. Но Б-га, которого можно было бы благодарить, уже не было. Ничего не было.