По полю двигались мужчины, а теперь и несколько женщин, в поисках выживших. На всех мужчинах была та же странная пятнистая одежда, что и на парнишке рядом с ней, женщины же носили белое.
Гретхен пришлось долго за ними наблюдать, прежде чем она сообразила, какую цель они преследовали. Они не добивали выживших, как она заметила. Судя по всему, они пытались спасти тех, кто имел шанс выжить. Она видела, как несколько команд уносили раненых на носилках.
Это могло быть к лучшему. Если Ханс жив, то…
Она отбросила мысли и страх за брата. Перед ней был Диего и сним надо было решать. И в этом смысле люди вокруг могли стать помехой.
Диего вновь заговорил хриплым шёпотом: «Воды, манда ты тупая! Ты оглохла, что ли?» Гретхен осмотрела его раны. Не похоже было, что он выживет, но полной уверенности у нее не было. Она опять внимательно посмотрела на людей вокруг. Никто из них не был достаточно близко, кроме разве что…
Она повернула голову и взглянула на парня, которого попросила пойди с ней на поле, где прошёл бой. Прям херувимчик, при всём его росте. Парнишка был высок, но полноват, жирка на нём было немало. А его круглое лицо такое серьёзное! Такое невинное личико, с пухлыми щёчками и приплюснутым носиком, выглядит почти глупым с этими странными очёчками.
Гретхен и раньше видела очки, но только на старых и богатых и никогда – на молодых. И уж точно ни разу – на поле боя. Глаза паренька, увеличенные линзами, были ярко-зелёными. Здоровые глаза. Они были единственным в нём, что выглядело взрослым, не детским. Гретхен помнила тот огонь, что вспыхнул в них и ту злость, с которой он пошёл наперерез наёмникам.
Что тут сказать, смелый мальчик. Глядишь, и сейчас справится. Ну а если нет, тогда он слишком уж невинен. Такие люди глупы своей особенной глупостью. Она и сама помнила, какой глупой была раньше. Два года назад. Да целую жизнь назад.
«Пжалста,» - выдавила она из себя, собирая в кулак все свои крошечные знания английского, подхваченные у каких-то наёмников. «Смотреть – » - она не знала, какое слово подобрать. Затем, вспомнив, произнесла: «Прочь.»
Он уставился на неё. «Смотреть прочь,» - повторила она. И, уже умоляющим тоном, добавила: «Пжалста…»
Она издала глубокий вздох. Он, похоже, не понял. Пухлое личико выглядело озадаченным. Невинным, таким неведающим. Гретхен глянула ему в глаза и решила, что ей ничего другого не остаётся, кроме как довериться им.
«Воды!» - вновь прошипел Диего. «Тащи сюда мою сучку!»
Гретхен кивнула в сторону раненого испанца, рядом с которым сидела на коленях. «Он обижать – » - она напряглась, пытаясь вспомнить, как сказать это в будущем времени. Ага! «Он будет обижать майне Швестер.»
Парень опять не понял. Видно, слова были ему незнакомы. И опять Гретхен была вынуждена срочно найти в памяти подходящее английское слово. Так и не найдя его, она пустилась в обход: «Майн – мой женски – Брудер!»
Его глаза расширились. «Вашу сестру?» Вот оно, слово! Гретхен кивнула и вынула из натель-ного нож. «Пжалста. Смотреть прочь!»
Глаза стали ещё шире. Ох и зелёные же! Конечно, тут и без очков всё ясно. Паренёк приот-крыл было свой пухлогубый ротик, хотел, наверное возразить. Ну, или приказать. Но тут же захлопнул, губы его сомкнулись, глаза уставились на неё.
«Воды, манда ты грёбаная,» - прохрипел Диего и добавил ещё что-то по-испански. Слов Гретхен не поняла, ну разве что «puta39».
Зато парень, видно, понял. Лицо его стало красным от злости. А может он вовсе не был так уж невинен, каким казался?
Внезапно он припал на одно колено, нависнув над ними. Гретхен в ту же секунду поняла, что он делает – отгораживает их от других людей на поле. Он ещё что-то проговорил, по-английски, но она не поняла. Да и зачем? Его глаза говорили лучше любых слов.
Гретхен резала курей лет с пяти. И на Диего не ушло больше времени, чем на курицу. Маленький нож перерезал сонную артерию как бритва. Кровь толчками лилась на землю с противополож-ного бока. На неё не попало ни капли. Резать курей у неё всегда хорошо выходило.
Диего был крепким гадом. Так что Гретхен для пущей уверенности резанула ножом до самого уха. Потом провернула трехдюймовое лезвие три-четыре раза в его мозгах. Крепкий гад, но не настолько. От такого издох бы и сам Сатана, чем отродьем Диего наверняка и был.
Закончив, она обстоятельно вытерла лезвие о рукав испанца прежде чем опять спрятать его в нательное. Убийство Диего доставило ей огромную радость. Но странным образом она испытывала радость и глядя на мальчика. Пока всё происходило, он молчал. Но глаз не отводил. Ни на миг.