17. Душманы вернулись.
Однажды, утром 21 июня, на Зубе Дракона наступил очередной рассвет. Солнце вылезло из-за хребта, который закрывал от нас Пакистанскую границу.
После короткой утренней заминки, или разминки, не помню уже, солнце изловчилось, расправило лучи и принялось безжалостно выжигать скалы на нашем посту. Пришло время докладов.
Сержант Бузруков на Первой точке разгладил ладонями на себе обмундирование, которое состояло из зелёных армейских штанов и госпитальных тапочек. Взял автомат и пошагал вдоль скальной стенки на доклад к Хайретдинову. Потому что поутру положено отчитаться Коменданту о том, что за время несения ночной службы происшествий не случилось, с неба столитровка воды не свалилась. А если что-то случилось или свалилось, то – сколько, когда и по какому месту. И кто назначен быть виноватым.
Вышел на доклад сержант Бузруков красивый, аккуратно подстриженный, восточный такой красавец. Волосы черные, как смоль… были. Сделал он десяток шагов на фоне длинной скальной стенки, наступил госпитальным тапочком на камень. Остановился. Тапочек не кирзач, в нём по камням ходить неудобно. В этот момент в стенку ударила пуля. Ещё бы шаг, пуля попала бы в сержанта, а не в стенку. В общем, вышел сержант на доклад с волосами чёрными, а к Коменданту пришёл с белыми. Присел на корточки перед входом в СПС, с седыми висками, начал бормотать что-то бессвязное про душманов.
Хайретдинов ему:
- Сержант, не дрейфь! Откуда тут душманы? Кому ты нужен, стрелять в тебя!
А Бузруков пулю на трясущейся ладошке Хайретдинову протянул, серебристую лепёшечку. Свинцовый шарик стукнулся в скалу на уровне груди Бузрукова, сплющился и отвалился на тропу.
- Ха! – Не снижая тембра, продолжил реветь свою мысль Хайретдинов:
- Дома просверлишь дырочку, просунешь цепочку, на шее будешь носить! Как амулет! На удачу! Тебя теперь никакой хрен не возьмёт до самой смерти!
А я ещё подумал тогда: что за оружие должно быть, чтобы такой допотопной пулей стрелять? Карамультук, что ли, душара заволок на гору?
Нам показывали такие изделия в Баграме на обучении. Офицеры говорили, что карамультуки выстреливают пулю с какой-то невменяемой скоростью из-за большой длинны ствола. Из-за этого у них очень сильно повышенная дальность и точность стрельбы. А длинные стволы у них изготавливали из кованной дамасской стали, это я уже как химик вспомнил, насчёт материаловедения. Получается, что такой карамультук должен очень дорого стоить как сложное инженерное изделие, произведение искусства и историческая ценность. Настолько дорого, что сержанту Бузрукову чуть не обошлось ценою в жизнь.
Раньше я сдуру думал, что таким оружием можно только по башке с размаху драться. А бородатый чёрт, ты смотри, чуть не угрохал из карамультука нашего дембеля! Так что, не надо думать свысока о секундах, как говорится – наступит время, сам поймёшь, наверное.
Дальше события принялись развиваться с ещё большей настороженностью. Продолжился день тем, что во время дневного обхода постов старший лейтенант Ефремов наткнулся в камнях на оторванную ногу Ызаева, заметил её и незамедлительно сказал Хайретдинову, что надо убрать с поста мясо после подрыва, иначе вонь будет страшная. Прапор вызвал Орлова, приказал навести порядок.
Андрюха пришёл в нагромождение камней, туда, где сидели бойцы и рассматривали оторванную ногу солдата. Орёл буркнул что-то, сгрёб ногу под мышку, отнёс в сторонку и принялся рыть яму.
После того, как он управился с этим делом, сел на образовавшийся небольшой холмик и начал открывать банку консервированной каши.
Пацаны ошалело смотрели на него, пытались разгадать, что он задумал сделать. А он с довольным видом сказал, что надо «помянуть» ногу. Вернее, то, что от неё осталось. У всех присутствующих сильно ёкнуло в желудках, пацаны зажали ладошками рты из-за понятных позывов и дружно свалили подальше от такой сомнительной церемонии. И правильно сделали, потому что буквально сразу после начала этой процедуры, едва Орёл расставил банки «поминального обеда» на камне, вокруг начали хлопать пули. Если бы народ не разбежался из-за отвращения, то душманы стреляли бы «в толпу». В одного Орлова они не попали с первых выстрелов, Орёл испугался, бросил банки и прыгнул за камень. Пока летел, подал команду голосом, то есть во всё горло заорал:
- Душманы, мать вашу!