Во всём нужен баланс. Время шло, драконыши ловко прыгали в стороны, стараясь изо всех сил выцепить момент для атаки. Вдобавок, это должно было вымотать противника. Вепрь то хрюкал, то визжал от досады, когда не удавалось зацепить хоть кого-то, но отступать не собирался. Даже наоборот после нескольких попыток взять на таран он сменил тактику. Трое детёнышей не сбивались в кучу, сохраняя дистанцию для манёвров, и кабан это понял. Ринувшись вновь на Сардоласа, он в самый последний момент сменил направление устремившись на красного драконыша. Бэйлфар растерялся и замешкался, времени на спасительный отскок не осталось. Наклонённая морда с нацеленными клыками была уже в метре от него. Младший сын прижался к земле, справедливо рассудив, что попытается пригнуться и поднырнуть, чем подставит под опасный удар мягкий бок в попытке убежать. Тут вепрь засопел и, пошатнувшись, сместился в сторону — это тёмно-фиолетовый драконыш, завидя угрозу брату, не думая ринулся на врага, догнал и на ходу с утробным рычанием оттолкнул его передними лапами. Секач уже повернулся к Сардоласу, чтобы наотмашь боднуть его бивнями, но в этот самый момент завизжал от боли. Фангрэнэ, пользуясь тем, что оказался вне поля видимости зверя, вцепился ему в заднюю ногу и вгрызался, намереваясь прогрызть сухожилия. Получалось не очень — шкура была плотной и грубой. Вепрь хотел было рвануть вперёд и начать лягаться, но Бэйлфар оттолкнулся четырьмя лапами и схватил зубами за открытую снизу шею. Это место было не столь защищено шерстью, и драконыш старался добраться до трахеи, чтобы придушить добычу. Сардолас, пользуясь своим весом, попытался повалить животное на бок и тоже достать до уязвимой шеи. Все трое уже вовсю рычали, опьянённые схваткой, чувствующие вкус горячей крови, ощущая азарт проснувшихся инстинктов. Вскоре кабан повалился на бок, голубо-зелёный драконыш с остервенением тянул ногу на себя, не давая жертве встать, а его братья уже душили добычу. Вепрь уже не кричал, а сдавленно стенал, пытаясь скинуть с себя детёнышей. Силы медленно оставляли его, стоны боли и страха перешли в хрипы, ноги беспорядочно задёргались в конвульсиях. Прижатые к голове уши с кисточками как-то обвисли, а вздыбленная холка и грива стали медленно опадать. Последняя дрожь тела и всё закончилось. Но трое братьев не собирались останавливаться, они помнили, что кабаны бывают хитрыми и могут имитировать свою смерть, застыв без всякого движения.
Воцарилась неправдоподобная тишина. Птицы, встревоженные дракой, умолкли, а мелкие звери затаились и притихли. Только когда спала жажда охоты, драконята разжали пасти, неуверенно переглядываясь друг с другом. Их переполняло чувство силы, радость победы. В такие моменты кажется, что стоишь на вершине мира, что нет ничего невозможного. Ликование. То чувство, когда сердце противника замирает навсегда, когда уже больше ничего не сможет пойти вспять, когда выходишь из схватки живым. Неподражаемо и восхитительно. Хотелось повторить. К ним подошёл Трефалкир, и приближение отца каким-то образом ослабило это наваждение. Перед их лапами лежало ещё тёплое, но мёртвое тело создания, которое хотело жить, точно так же как и они сами. На смену триумфу пришло сожаление.
— Вы хорошо справились, — нарушил тишину земляной дракон, — я горжусь вами. Теперь разделите вепря.
Детёныши молча послушались Трефалкира, вспоминая как правильно делить добычу и трофеи в совместной охоте согласно общему этикету драконов. Голова и шея принадлежат дракону, завалившему животное на землю. Фангрэнэ проявил внимательность, и благодаря его усилиям удалось опрокинуть кабана, лишить его опоры. Поэтому главный трофей отошёл к нему. Грудная часть достается старшему охотнику. В данном случае её было решено отдать Сардоласу, храбро бросившемуся на выручку младшему брату. Бэйлфару, который сумел начать удушение, достались хвост и копыта. А всё остальное добытое мясо делится в равных частях между всеми участниками охоты, вне зависимости от положения и заслуг каждого из охотников. Внутренности: сердце, требуха, печень, почки оставляются на месте убийства, как дань уважения и благодарности первой добыче. Спустя час неспешной разделки, отец, неся в зубах мясо, повёл гордых сыновей домой. Они же несли свои награды, высоко задрав мордочки, перепачканные в крови и шерсти убитого ими вепря.
Комментарий к 32. Схватка.
Немного сведений о драконах, чуть лора, скажем так XD Можно сказать, что охота Трефалкира противопоставлена охоте драконышей. Некий символизм. Он спокойно отнял жизнь у живого существа, проявляя милосердие и не предавая этому большое значение. Они же испытывали целую палитру эмоций от первой охоты, следуя инстинктам.
Надеюсь, охота вышла хорошей, поскольку я прочитал книги по охоте и интересовался разными аспектами, дабы всё вышло правдоподобно:3
Шестеро ждущих, спасибо))! Как и читателям) Люблю вас всех^^
Рубрика познавательные фанфики:
«Идешь на медвежью охоту – приготовь постель и позови доктора, а идешь на кабана – закажи гроб»
Взрослый кабан самец способен с легкостью справиться с человеком, нанеся ему ранения своими клыками. Самки же предпочитают нанести удар передними ногами, предварительно повалив человека.
Лучшие ночи для летней охоты на кабана – лунные, а место надо выбирать так, чтобы сидеть лицом к западу. Так силуэты будут лучше различимы.
Охота скрадом еще более интересна. Когда кабаны вечером начинают кормиться, они теряют бдительность и производят много шума. Поэтому подойти к жирующему кабану можно очень близко. Делать это надо обязательно против ветра и замирать, когда чавканье стихло – значит, зверь прислушивается. Продвигаться надо по краю опушки, под защитой кустов, периодически останавливаясь, чтобы оценить ситуацию. Если услышите шум кабаньей возни, тогда начинайте аккуратный подход чем ближе к зверю.
========== 33. Безграничные странствия. ==========
Роулсанэ наслаждалась поистине замечательным видом. Зов путника в очередной раз не подвёл и привёл её в живописную местность. Ярко-зелёный лес ступенчатыми уступами спускался в низину, куда отовсюду стекалось множество ручьёв. Водных извилистых потоков было столь много, что они, то и дело пересекаясь друг с другом, образовывали целую речную сеть. Запруды растекались ровной гладью, ловя солнечные блики днём, а вечером отражая холодный свет прекрасных звёзд и наполняясь ночью сиянием бледной луны. По этой идеальной поверхности изредка пробегали тихие и осторожные волны, поднимаемые не то рыбами, не то другой живностью, скрытой внутри. Несмотря на иллюзию застывшего мига, вода пребывала в постоянном, неуловимом движении. Об этом свидетельствовало нескончаемое журчание, плеск и капель. Потоки текли с разной скоростью, играя тем самым свою неподражаемую мелодию. Прекрасную для слуха морской драконицы. Здесь мягко воцарилась её родная стихия в гармонии со всем миром. Молодая самка невольно сравнивала эти звуки с плеском волн о берег. Похоже, но вместе с тем разница была огромной. Море словно дышало, могучее и жестокое. Озёра напоминали молчаливых хранителей своих тайн, спокойные и непоколебимые. Реки же, скорее, пели в своём беге. То тихо в небольших руслах, то громко, со всей скоростью натыкаясь на пороги, то с громоподобным рёвом срываясь вниз с каменистых разломов. Конечно, есть ещё вода, которая прорывается вверх из-под земли, но такого Роулсанэ пока ещё не видела, ровно как и горячих вод, что никогда не покрываются льдом и вечно дымятся. Однако и без всего этого драконица могла понять своих родичей, предпочитавших морю именно такие места. Речных драконов называли ещё лунными, потому что они научились бесшумно скользить по водной глади подобно лучам ночного светила. Чего нельзя было сказать о морских родственниках, всегда выдававших своё присутствие плеском и сильными волнами. Речных манили покой, очарование пресной воды, лишённой той глубины и неизвестности. Юная самка сама провела тут полтора дня, любуясь радужными отблесками, переливами, причудливыми перекатами. И этого времени по ощущениями было недостаточно, чтобы насладиться видом в полной мере. Место это находилось много южней Скрытой Долины, откуда Роулсанэ незаметно ускользнула неделей ранее. Ей просто внезапно захотелось уйти и продолжить своё странствие. Оно ведь только началось, а сколько всего уже произошло. Нет смысла ждать, когда она подрастёт и окрепнет, если она может столько увидеть прямо сейчас. И всё так или иначе закончится хорошо. История же с рукотворным гибридом окончилась благополучно, так? Она не пострадала, познакомилась с новыми драконами, в том числе и с королём, помогла в чём-то целому семейству. Своими глазами цвета красного коралла видела удивительное возвращение ледяной родственницы. Об этом с гордостью можно рассказывать встречным путникам. Какой необычной истории она стала свидетелем. А ещё она подружилась с драконышами смешанной крови, что само по себе редкость, да ещё и рождёнными после войны. В её родной колонии таких малышей ещё нет — только подростки, которые, как и она сама, вылупились до войны. Собственные воспоминания о том времени оставались нечёткими, но словно лишёнными сил. Взрослые родичи уплывали топить человечьи корабли, совершать нападения не только на прибрежные города, но и те, что находились вверх по рекам. Драконов не интересовало: причастны ли те люди к тем убийствам детёнышей, к тому извращённому чародейству. Их гнев был обращён против всех людей как таковых. И такое происходило стихийно на всех землях, где только обитали драконы. В итоге это оказало свою пользу. Добрая часть человеческих городов и поселений были либо разорены, либо благоразумно оставлены. И тогда местные драконы ревностно следили за тем, чтобы те и дальше оставались пустыми.