Любопытно, что и десять лет спустя этот конфликт так их волнует. Но ведь следы войны видны повсюду. Город окружают заброшенные форты; и временные уродливые здания, возведенные в качестве казарм, госпиталей и государственных учреждений, так и стоят по сей день. Кроме того, Дэи и их друзья — южане, а Вашингтон является олицетворением южного города, африканского по своей сути; весьма странное место для ведения войны против остального Юга. Достойно восхищения, что Линкольну так долго удавалось избежать покушения. И все же мне кажется странным, что даже теперь федеральные войска по-прежнему находятся в штатах Луизиана, Флорида и Южная Каролина.
— Этим летом я приглашен в Ньюпорт, — сказал мне Джон, пока остальные говорили о недвижимости, единственном предмете, который волнует кровь истинных Реликтов, поскольку многие из них живут продажей или сдачей в аренду домов презренным «проезжим» политикам.
— К Сэнфордам?
— Да. Они — она сказала, что вы с Эммой будете там в июле. Это правда?
— Полагаю, да. — На самом деле я еще не принял решения. Хотя мы с Эммой хотели бы погостить у Дениз, ни одного из нас не прельщает перспектива играть роль публики во время каждодневных непереносимых представлений Уильяма Сэнфорда. Я предпочел бы остановиться у миссис Астор и посещать Дениз как можно чаще. Увы, если не считать туманных намеков, приглашения от Таинственной Розы или ее верного дворецкого так и не последовало. Я сказал Джону, что наши планы еще не определились.
— Мои родители нервничают, — сказал Джон, нервно рассмеявшись. — Они находят, что Ньюпорт столь же отвратительное место, как и Лонг-Бранч, куда ездит президент.
— Высокие стандарты! — воскликнул я. (Уверен, что все дело в вине: у меня боли в желудке, и слабительное было бы весьма кстати.)
Когда мы присоединились к дамам, Дэй одарил нас образцами реликтового остроумия, призванного, вероятно, щекотать нервы и возбуждать смешанное общество.
— Почему, — спросил Дэй у Эммы, — черт так никогда и не научился кататься на коньках?
— Не научился чему? — Эмма овладела еще не всеми глаголами нашего языка.
— Кататься на коньках. Ну знаете, по льду.
— А! Ему хотелось покататься?
— Нет, не в том дело. Но предположим, что ему захотелось бы попробовать. Так почему же он так и не научился?
— Я озадачена, — ответила Эмма.
— Откуда ж, черт возьми, в аду лед?! — Дэй и реликтовые джентльмены гоготали над этим старым, я бы сказал, реликтовым анекдотом, а дамы неодобрительно кудахтали по поводу того, что в их присутствии в такой лукавой форме было допущено богохульство.
Эмма бесхитростно улыбалась. Сент-Гратиен, кажется, принадлежит совсем другому миру, для нас, скорее всего, окончательно потерянному.
(обратно)События последних дней свалили бы любое парламентское правительство. На сегодняшний день администрация Гранта представляет собой сплошные руины, и поговаривают даже о том, что президент, возможно, подаст в отставку.
События разворачиваются с такой быстротой, что я превратился в своего рода пищущую машину, в которую Нордхофф закладывает нужную информацию. Он необыкновенно щедр. Но все-таки он пишет ежедневно, а я, слава богу, один раз в неделю.
Первого марта Бэбкок ушел в отставку с поста личного секретаря президента. Как всегда следуя неумному совету, президент только что назначил на место Бэбкока своего собственного сына. Видимо, Грант хотел сохранить Бэбкока, но Фиш заявил, что в таком случае президенту придется подыскивать себе нового государственного секретаря. Нищета, однако, Бэбкоку не грозит. Президент вознаградил его должностью главного инспектора общественных зданий Вашингтона, на которой Бэбкок сможет наворовать себе еще одно состояние. К счастью, правда, Бэбкока собираются привлечь к суду за взлом знаменитого сейфа в СенТг Луисе, и потому еще есть надежда упрятать его за решетку.
Нордхофф все эти дни ходит мрачнее тучи, хотя и доволен ходом событий. Коль скоро публика имеет возможность увидеть истинное положение вещей, авгиевы конюшни американской политики еще могут быть вычищены. Бедняга Тилден. Ему предстоит роль Геркулеса.