Поют «Херувимскую» Львова.
МИННИ (остановившись на середине музыкальной фразы)
Снаешь, чего я больше всего боюсь?
ЦЕСАРЕВИЧ
Полагаю, того же, чего я. Что это однажды закончится.
МИННИ
Да! Что к тебе придут и скажут: «Ваше вызочество, вы теперь ваше величество». И всему этому (показывает вокруг) конец.
ЦЕСАРЕВИЧ
Что хорониться раньше смерти? На всё воля Божья. (Запевает звучным, красивым голосом.) «Яко да Царя всех подымем…»
Минни подхватывает. Свет гаснет, занавес закрывается. Пение продолжает звучать: «…ангельскими невидимо дориносима чинми. Аллилуийя, аллилуйя, аллилуйя…»
IV. Воля божья
Проекция набережной на занавес. Поднимается пол оркестровой ямы. С той части, которая дальше от зрительного зала и обращена к сцене, сделана решетка. Таким образом полоса поднятой оркестровой ямы – это тротуар набережной. На нем несколько прохожих, подросток-разносчик с корзиной на голове. По краям, справа и слева стоят двое в черном лицом к каналу (то есть к занавесу).
РАЗНОСЧИК
А вот пироги горячие, рыбные-свинячьи! С пылу, с жару, пятак за пару! А вот пироги горячие, рыбные-свинячьи! С пылу, с жару, пятак за пару!
Приближающийся звон колокольцев, стук копыт, грохот колес.
РАЗНОСЧИК
Гляди, гляди! Никак царя везут!
Показывает вправо. Все прохожие кроме двоих черных останавливаются, оборачиваются, смотрят. Черные стоят неподвижно, спиной к залу. Шум громче, громче. Люди сдергивают шапки. Некоторые кланяются.
Луч прожектора освещает Девушку в Черном, которая стоит в режиссерской ложе. ДвЧ машет белым платком.
Оборачивается Первый Убийца – тот, что справа. У него нет лица, оно выкрашено черной краской. Бросает невидимую бомбу вправо.
Оглушительная вспышка, грохот, дым. Разносчик, находящийся ближе всего к «взрыву», падает. Остальные тоже, но потом они вскакивают, а мальчишка остается лежать. К Первому Убийце из-за кулисы подбегает очень много людей в форме и в штатском. Валят, держат. Образуется целая куча-мала.
ГОЛОС
Ваше величество! Вы ранены?!
ГОЛОС ЦАРЯ
Бог милостив… В шестой раз уберег…
Из-за правой кулисы, с трудом переставляя ноги, выходит царь. Перед ним, размахивая руками, пятится Начальник Охраны. Сзади, свирепо таращась в зал, двое казаков в черкесках.
Набережная Екатерининского канала 1 марта 1881 года
НАЧАЛЬНИК ОХРАНЫ
Ваше императорское… Нельзя здесь оставаться… Инструкция… В сани пожалуйте… Скорей отсюда! Скорей!
ЦАРЬ
Да что уж теперь торопиться? (Остановившись над кучей-малой из агентов.) Кто таков? Хорош… Ребенка убил… (Подходит к подростку.) Бедняга… Узнать чей, есть ли отец-мать. Доложить… (Прикладывает руку к виску.) В голове шумит…
НАЧАЛЬНИК ОХРАНЫ (машет)
Сани сюда! Сани! Скорей!
Царь идет по сцене влево, потирая висок. Приближается ко Второму Убийце.
Тот резко поворачивается. Лицо тоже черное. Вспышка, грохот. Свет на сцене гаснет. Остается только ДвЧ в луче прожектора.
Громко звучит ее мелодия. Луч гаснет.
Часть вторая
Весна
I. Раненый слон
На двухъярусной сцене верхний этаж затемнен. Нижний переполнен людьми. Когда открывается занавес, они все неподвижны – словно воспроизводится немая сцена из «Ревизора». Военные, штатские, лакеи, дамы застыли в панических позах. Среди них Воронцов в центре небольшого кружка.
Звучит тягостная, щемящая – даже не музыка, а фоновая нота.
Вдали стреляет пушка крепости, и всё оживает. Люди лихорадочно двигаются, возбужденно разговаривают. Кто мечется, кто-то заламывает руки, кто-то рыдает, кто-то что-то рассказывает, окруженный слушателями.
Вбегает Первый Курьер.
ПЕРВЫЙ КУРЬЕР
К его величеству! Срочное донесение! Где государь?
КАМЕР-ЛАКЕЙ
Который? Старый или новый?
ПЕРВЫЙ КУРЬЕР
…Любой. «Молния» от московского генерал-губернатора.
КАМЕР-ЛАКЕЙ