Тут пришёл Papa, и они, Papa и министр, отправились в кабинет. Заниматься государственными делами.
Я уже совсем было собрался вернуться к себе, решать важный вопрос, каким он должен быть, Пётр Петрович Гарин, с бородой, или без, как заявился Жоржик. Его Светлость принц Джордж фон Баттенберг.
Спросил, где Papa. Я ответил. А скоро ли он освободится? Как знать. Господин Сазонов специально прибыл из Санкт-Петербурга, хотя его сегодня и не ждали, значит, дело срочное, дело важное.
Жоржик явно нервничал, но пытался скрыть. Я, для разговора, спросил его, может ли «New Zealand» попасть в Чёрное Море. Мол, сочиняю графический роман, и не хочу наделать глупых ошибок.
Жоржик на мгновение задумался и ответил, что сейчас, в мирное время, это невозможно, Турция не пропустит через проливы.
А в военное?
А в военное зависит от ситуации. Если Великобритания будет с Турцией воевать, то и спрашивать никто не станет. Если будет с Турцией союзником, то союзника Турция, пожалуй, не только пропустит, а будет умолять прийти. А вот если Турция и Великобритания будут находиться в состоянии взаимного нейтралитета, тогда проливы останутся закрытыми, и крейсер пройти в Чёрное море не сможет. То же справедливо и в отношении России.
Не справедливо, а несправедливо, сказал я. Выходит, Россия не может пригласить Флот Великобритании в гости, к примеру, в Ливадию?
Выходит, нет.
А ведь и Россия, и Великобритания — Великие Державы, не так ли?
Великие, подтвердил Жоржик.
А Турция?
Турция, точнее, Османская Империя? Сейчас, пожалуй, полувеликая. В восемнадцатом веке была сильна. В семнадцатом — очень сильна. А что будет через сто лет? Как знать, как знать.
И всё равно, если великая держава Россия не может свободно выходить в океан, если проход ей загораживает держава не великая, а просто большая — это нехорошо, сказал я.
Разговор вёлся на английском. Я последнее время делаю успехи в иностранных языках. Немецкий — язык науки. Французский — язык дипломатии, и вообще — межнационального общения высших кругов. Английский… На английском разговаривают англичане.
Всё меняется, загадочно сказал Жоржик, и с нетерпением посмотрел в сторону кабинета Papa.
Жоржик — наш родственник. Он — правнук королевы Виктории. Как и я. А мои сёстры — правнучки. А Mama, как всем известно, внучка. Великий же Князь Сергей Александрович доводился Жоржику дядей, как доводился он дядей и Papa. Сестрица Ольга говорит, что Жоржик похож на брата Papa, Георгия Александровича, оттого Papa к нему особенно благосклонен. А я подумал, что вот Сергей Александрович умер во цвете лет, и Георгий Александрович умер во цвете лет, я очень серьезно болен — неладно что-то в европейских королевствах. Как бы и Жоржику не умереть во цвете лет. Нет, близкородственные браки не есть хорошо. Если вдруг, вопреки всему, доживу до свадьбы-женитьбы, буду свататься к японской принцессе. Или к китайской, корейской, вьетнамской, сиамской, да мало ли невест в Азии? Пора освежить императорский генофонд. Обогатить. Только сначала дожить требуется.
Наконец, Сазонов покинул кабинет Papa, и Жоржик устремился туда. Запросто, по-родственному, Государь на отдыхе, в семейном кругу, без лишних церемоний. Сазонов же, прощаясь, поклонился — и ушел задумчивый-задумчивый.
В альбоме я изобразил обоих, Жоржика и Сазонова. Просто для тренировки, в романе их не будет. Никаких реальных лиц, таково требование Papa. Иначе могут случиться дипломатические осложнения.
Подошли сестрички. Отснятую плёнку сегодня же передадут в лабораторию, которая теперь больше работает на Анастасию и компанию, чем на Papa. Но оплачивает её работу барон А. ОТМА. В копеечку обходится, но аванс за Петра Петрова пока держит кинокомпанию на плаву.
Сестрички щебетали о том, о сём. Строили грандиозные планы. Сестрица Ольга сказала, что с ней пытается связаться Ханжонков. Окольными путями. Прознал, что мы снимаем фильму, и предлагает сотрудничество. На самых выгодных условиях. Оно понятно — хочет получить доступ к киноматериалу. Да и само участие в его предприятии барона А. ОТМА — огромный для него плюс. Сенсация, государственные заказы, и тому подобное.
Но нам-то он зачем?
— Я, сестрички, маленький мальчик. А вы большие. Вам и решать. Посоветуйтесь лучше с ma tante Ольгой, она, кажется, собиралась вечером приехать с Петей.
Тут и Жоржик показался. Выглядел он и грустно, и озабоченно.
— Я должен покинуть вас, — сказал он. — Служба!
Девочки огорчились: у них были свои планы на Жоржика. Но что делать, что делать…