Сейчас, весной девятнадцатого, старые добрые «кроты» были уже не нужны и мастеров подземной войны перевели в штурмовые отряды, с сохранением прежнего состава. Сержанты, приставленные для обучения бывших тоннельщиков премудростям траншейной войны, поначалу гоняли их с удвоенным рвением, предвкушая немало веселых минут себе и слез – «новичкам». Снова и снова наполнять бездонные мешки тобой же выкопанной землей, носиться сломя голову по узким траншеям и ползать в грязи под рядами колючей проволоки, метать ручные и ружейные гранаты – скажете, приятного мало? Но не тут-то было! Тоннельщики, набранные прямо из шахт Камберленда и Уэстморленда, за два года подземной войны и столько же - инженерных работ видели в деле любую взрывчатку – порох, лиддит, аммонал… Занятия по гранатометанию «крысы» превращали в веселый спорт, дурачась как дети, споря, кто точнее и дальше кинет старые «банки», «щетки», «лимоны», новые зажигательные и дымовые гранаты – стоя, сидя, с колена, лежа, на бегу. От плеча, как спортивное ядро, метая, как дротик, бросая, как мяч в крикете... Хотя в скоротечных и безжалостных схватках под землей в ход шли не «Виккерсы» и «Льюисы», а револьверы и обрезы Ли Энфилдов, тем не менее группа поддержки прилежно дырявила из пулеметов установленные над «вражескими траншеями» полуторафутовые щиты, по которым проверялось качество прикрывающего огня. Навыки в работе с электробурами, насосами и прочей сложной машинерией даром не прошли. А уж пугать сапера земляными работами - просто бесполезно. Здесь, на поверхности, хотя бы можно было копать стоя, и не бояться каждый миг, что смешанный самой природой коктейль из песка, глины и пульпы поплывет, как тесто и поглотит выработку, заживо погребя всех землекопов. Заполненными за годы войны мешками с землей, наверное, можно было бы построить дамбу до самой Англии. После кромешной и удушающе жаркой тьмы тесных лазов любая траншея казалась просторной, как Пикадилли. Тут не было ни «удушливого газа» без вкуса, цвета и запаха, ни мерзких испарений лиддита, погубивших едва ли не больше «тоннельщиков», чем боши. Но несмотря на прежний опыт, солдат поодиночке и группами учили двигаться в рост, на четвереньках, ползком, по грязи, опушке леса, кустам, разрушенной улице. И особенно – резать колючую проволоку, бесшумно, но быстро проползая под десятками ее рядов, пользуясь подпорками или бочками без днищ. Саперы по себе знали цену единственного неосторожного звука, так что схватывали все на лету.
- И пошли они, ветром гонимые, - напутствовал новичков Мартин. – Сейчас и наши подойдут, помесим землю Ля Белль Франс. Или как там ее.
Американец поднял и растянул на вытянутых руках результат своих трудов, похожий на грубо сшитую кожаную паутину, критически озирая его из-под насупленных бровей. У австралийца отвисла челюсть.
- А что это? – спросил он, наконец.
- Это… это будет сбруя для револьверов, - объяснил Шейн, определенно довольный результатом.
- Для шести сразу? – недоверчиво уточнил Мартин.
- Ну да, - Шейн искренне не понял недоумения товарища. – Шесть «Уэбли», по три с каждой стороны, один над другим. Бошам хорошо, им дают эти, как их, пушковые… забыл . Они многозарядные и с магазинами. Щелк, щелк и перезарядил. А здесь пока траншею пробежишь – барабан расстреляешь и самого хлопнут. Так получается тридцать шесть патронов без перезарядки.
- Хммм… - Мартин взглянул на творение рук Шейна под совершенно новым углом. – А ведь и вправду…
- А тебе незачем, ты и так бегающая зажигалка? - обнадежил его американец в своей обычной грубовато-шутливой манере.
Мартин шутку не оценил, огнеметчики вообще очень плохо воспринимали юмор относительно своей страшной и смертельно опасной работы. Но утро выдалось настолько хорошим, что портить настроение обидой было не с руки, да и обижаться на жизнерадостного янки не тянуло.
- Наши идут, - заметил Шейн, всматриваясь из-под сложенной козырьком ладони. – Что ж, побегаем… А то чего-то неудобно перед… сотым шотландским.
Он хмыкнул собственной шутке.
Мартин вздохнул, привычно подхватывая баллон, заполненный водой. Огнеметчик всегда тренировался с утяжеленным муляжом, сделанным из настоящего, отслужившего свое, агрегата, ухаживая за ним так же тщательно, как за настоящим «поджигателем».
Они начали спуск, стараясь не поскользнуться на мокрой траве. По пути американец насвистывал свою любимую «Янки из Коннектикута».