Мне нечего было ей возразить. Если я в тот момент и не забыл еще совершенно этого Обби-Побли, то очень старался забыть, потому что мысли мои были заняты историями о свободной, симпатичной и ненасытной женщине, уверенной в своем превосходстве; она ввязывалась в отчаянные приключения, но вскоре обнаруживала, что не так уж она и всесильна, что она очень даже зависит от окружающих. Я рос, и рассказы мои становились все более изощренными. Женщина отдавалась своим садо-мазохистским наклонностям и завлекала других в свои сети. Я даже не заметил, как история стала автобиографичной, превратилась в рассказ о моей собственной жизни. Я отказывался замечать это, настаивая на том, что главный герой – женщина. Больше всего меня возбуждали не те части истории, где описывались физическое насилие и унижение, а те моменты, когда ловушка начинала захлопываться и жертва испытывала страшные мучения от того, что сознание ее раздваивалось: видя происходящее, она хотела верить, боролась за веру в то, что происходящее нереально, что такое может происходить только с кем-то другим. И наверное, я был прав, возбуждаясь в эти моменты, ведь именно в такие моменты мы набираемся мужества, чтобы изменить ситуацию. Почему Жанин должна чувствовать себя беспомощной, когда к ней приходит осознание того, что Макс обманул ее и попросту похитил? Он ведет машину на огромной скорости, руки у него заняты, и если бы она всерьез захотела, то могла бы снять одну из босоножек и направив острый каблук Максу в глаз, заставить его остановиться или повернуть обратно. Он повиновался бы, увидев, что намерения ее серьезны. Но она не стала предпринимать решительных действий, она предпочла успокоить себя мыслью о том, что Макс – благородный и достойный доверия мужчина, и если она будет вести себя прилично, то все будет в порядке, а он тем временем везет ее в трясину. Я оживляю в своем воображении эти моменты мучений Жанин, потому что сам никогда не бывал в таких ситуациях, но вот опять – я двигаюсь по кругу.
Рассказывать историю в прямой последовательности – это все равно что готовить блюдо: трудно делать это добросовестно, если готовишь для себя одного. Значит, придется мне опять пофантазировать, выдумывая для себя подходящую аудиторию.
Бог?
Ты ушел слишком незаметно. Ты там давеча что-то доброе бормотал, но я был слишком увлечен другими вещами, не мог услышать Тебя, пока Ты не посоветовал мне засунуть два пальца в глотку, но я все равно узнал Твой слабый голос. Ты был здесь довольно долго, мешая моим сексуальным фантазиям, подсовывая памяти всякие уютные воспоминания из старого доброго прошлого, пытаясь разбить мои доводы неуклюжими вопросами, которые приходилось ограничивать скобками. Все это звучало скорее как советы Гручо Маркса или скептичной домохозяйки, но уж никак не походило на голос Творца Вселенной. Но мне это как раз понравилось. Терпеть не могу всяких Больших Папочек. Мне сейчас нужно то же, что и всем нам, – непредвзятый слушатель, достаточно мудрый, чтобы не удручаться моей злости и не вздыхать сентиментально над моими страданиями. Вообще-то злость и страдания – обычное дело для среднестатистического мужчины моего возраста. Так что если Тебе вздумается проклинать, прощать или благословлять меня, то все это будет крайне неуместно. Я просто хочу отчетливо увидеть сам себя. А чувства вины, самоудовлетворения или жалости к себе только помешают. В Твоей старой книге говорится, что Ты – источник света, так помоги мне стать менее загадочным для себя самого.
Я стал послушным инструментом в руках других по причине незнания своей собственно! природы. (Кого это – других?) Ну, прежде все го, моих работодателей. Вот еще что: один-единственный одинокий бог – это слишком мало для меня. Мне нужно больше. (Может быть, Святая Троица?) Слишком абстрактно и церковно. (Иисус, Мария и Иосиф?) Слишком посемейному и по-католически. Вряд ли я хотел бы, чтобы Ты превратился в Юпитера, Марса, Венеру или что-то подобное – все эти средиземноморские божества угнетающе действуют на меня. Почему Ты должен быть для меня меньше, чем все остальное человечество? Вот, наконец, это – именно та аудитория, которая заслуживает моих стараний. Я разорву свои путы чтобы начать свои последовательный рассказ, но только если Ты сможешь появиться передо мной в этом облике. (Я попробую.) Итак, я начинаю. (Прочисти горло.)
Кхм.
Ваше Величество, Ваши Королевские Высочества, Почтенные Лорды, Леди, Полномочные Чиновники, Неуполномоченные Чиновники, Мужчины и Женщины мира, а также и в особенности те, кто не попадает ни в одну из этих категорий, в частности шулеры к северу от Твида!