Во Внуково нас встретил Сергей. Со слов Джалы он служил в иностранном легионе и был ее клиентом до тех пор, пока его не депортировали за шпионаж. Глядя на его респектабельный вид трудно было представить, что когда-то он воевал в Италии и Греции.
– Джалия, солнце мое, – Сергей крепко прижал к себе Джалу, – как ты?
– Нормально, – Джала грустно улыбнулась и похлопала его по плечу, -познакомься, это Малик, Малик Битар. Он… очень помог мне.
Сергей пристально посмотрел мне в глаза и сдержанно поздоровался.
– Прошу в машину, мне как раз позвонили ребята. Экраноплан вашего шейха стоит в международном аэропорту в Жуковском. Они уже готовы начать штурм, но я попросил дождаться нас.
Мы запрыгнули в электромобиль и помчались по заснеженному шоссе. Сергей о чем-то болтал с Джалой, а я смотрел на проносящиеся мимо огромные небоскребы. Кажется, кто-то со стороны моих предков по материнской линии был родом из России. Мне даже присылали днк-маркеры дальних родственников из Ростова, они хотели со мной познакомиться. Как-никак четвероюродные братья, но я заблокировал их номера и перестал отвечать на звонки. Видимо потому, что я вообще стараюсь ни с кем не общаться.
Я задумчиво смотрел в окно, пока меня не тронула за плечо Джала.
– Тебе не обязательно принимать участие в спецоперации.
– А я и не собираюсь. Просто хочу убедиться, что все будет хорошо.
Джала похлопала меня по плечу и продолжила разговор с Сергеем. Наконец, мы заехали на территорию аэропорта и остановились возле ангара, где стоял большой экранолет.
Сергей бросил несколько фраз в шипящую рацию и со всех углов к трапу экранолета побежали десятки солдат спецназа. Загремели выстрелы, экранолет окутался дымом. Перестрелка длилась всего несколько минут. Вскоре по трапу с поднятыми руками стали спускаться шейх и его сподручные. Их запихнули в бронированную машину и тут же увезли. А затем по трапу стали выбегать подростки, почти дети. Это были одни девочки в ярких хиджабах. Некоторых из них бойцы выносили на руках. Джала распахнула двери машины и побежала навстречу одной из девушек, растерянно стоящих по крылом.
– Лейла, радость моя! – Джала крепко прижимала к себе девочку, – все уже закончилось, скоро мы вернемся домой!
– Домой? – Лейла оттолкнула мать и отбежала в сторону, – домой? Опять в приют? В котором ты меня бросила и за два года ни разу не была?
– Тише, доченька, тише, – Джала протянула руки к девочке и попыталась снова прижать к себе, -я все тебе объясню. Главное, я успела тебя забрать из рук этого грязного старикашки.
Девочка зло усмехнулась.
– Этот старик был добр ко мне. Он делал мне подарки и…я могла стать его женой! Нам было так весело у него, пока не пришли вы! Что вы наделали! Уроды!
Джала вздохнула и сделала шаг к дочери.
– Я не могла к тебе прийти все это время, потому что у меня… обнаружили опухоль. Я пыталась вылечиться, лечение стоило очень много денег. Мне пришлось…пойти на многое.
– На многое? Это ты про то, что бросила меня одну в этой жалкой дыре?
– Прости, меня, Лейла. И позволь рассказать до конца, а потом сама решай куда тебе идти.
Лейла скрестила руки.
– Мне все равно, мама.
– Хорошо, послушай. Я слишком поздно стала лечиться. Мне ничего не помогало. Лекарства, операции, химиотерапия – все было бесполезно. И через полгода безуспешных попыток вылечиться я умерла. Мое тело похоронено на кладбище Монпарнас. Участок 2.0.8.4. Второй поворот налево с главной аллеи. Черный каменный обелиск с позолоченными весами правосудия. И травяное покрытие. Я часто прихожу туда и смотрю, улыбаюсь и плачу.
– Мама, что ты говоришь? – Лейла топнула ножкой, – хватит уж надо мной издеваться! Ты прекрасно выглядишь для умершей. А твой хахель вряд ли стал бы спать с покойницей. Ну ты даешь, мама.
– Дочь, я правда умерла. А то, что стоит перед тобой это лишь цифровая копия.
Джала повернулась ко мне.
– Малик, помнишь, я говорила тебе, что обратилась за помощью хакеров, чтобы вживить чип? Я действительно к ним обратилась, но только по другой причине. Мне нужно было сделать цифровую копию своей личности и загрузить ее в робота. Что мне и сделали незадолго до моей смерти.
Я подошел к Джале и взял за запястье. В том месте, где у любого робота выпирала кнопка аварийной блокировки сквозь кожу еле-еле светился красный индикатор. Я вспомнил, что попытки оцифровки личностей были свернуты несколько лет тому назад по указанию муфтия.
Отпустив руку Джалы я сделал шаг назад и посмотрел ей в глаза. Она грустно улыбнулась и поправила прическу.