Он говорил, а у меня рот раскрывался все шире и шире, а челюсть грозила выпасть на пол.
— В бассейне? — наконец переспросила я.
— Да, — радостно подтвердил Вова и принялся описывать: — Тут шикарный дом. Четыре этажа, огромная площадь, прислуга, бассейн с подогревом, бильярдная. Как сказала Лара, этот дом — один из заграничных ее отца, и она уговорила его выделить особняк на время практики.
— Какая прелесть… — только и нашлась, что произнести, я.
— А у вас что за дом? Наверное, не хуже? Тоже с бассейном?
— Угу, с двумя, — совершенно не скрывая сарказма, осадила я, но Вова, похоже, не понял иронии.
— Да? Повезло вам. Но у нас один. — Тут он на мгновение затих, будто что-то слушал, а после произнес: — Ладно, Вероничка. Тут горничная Миранда зовет к ужину. Сегодня ризотто, а я бы вола съел после перелета.
— Приятного аппетита, — выдавила я. — Тоже пойду. У нас с Никитой сейчас будет ужин.
Не знаю, зачем я сюда это ввинтила, наверное, ожидала какой-то особой реакции от своего парня, но нет, он всего лишь пожелал и нам приятного аппетита.
Трубку я положила с полным ощущением того, что мне снова надо в душ, потому что меня вываляли в грязи.
У Ларисы были бассейн, горничная и даже мой Вова. А у меня — неандерталец в косухе и с пирсингом.
Мое горюшко в этот момент казалось столь безграничным, что, как истинная представительница женского пола, я решила его заесть. А поэтому выбралась из своей спальни и двинулась к холодильнику в поисках пропитания.
Но и там ждало разочарование. В пустом пространстве с подсветкой мышь повесилась.
— Там пусто, я проверял! — раздалось из-за спины.
Резко развернувшись, я уткнулась носом в грудь стоящего слишком близко Никиты.
— Знаешь что? — ткнула пальцем куда-то в район его солнечного сплетения. — Ты достал уже тереться рядом со мной. Скажи честно, ты извращенец?
— Ну, если только самую малость, — с усмешкой ответил этот индивид. — Питаю слабость к рыжим крошкам.
— Тогда питай ее где-нибудь подальше от меня! — Я указала ему в противоположный угол кухонной зоны и предложила: — Раз уж нас засунули в одну жилую площадь, предлагаю разделить сферы обитания и не нарушать их суверенные границы.
Я провела пальцем черту, разбивающую гостиную, диван, общий стол и кухню на две равные части. Линия уперлась в холодильник, который я милостиво объявила, так и быть, общим.
— Ванну и туалет тоже разделим? — скептически выгнув бровь, поинтересовался Данилов. — Бачок от унитаза тебе, сидушку мне…
— Ну я же не маразматичка, — фыркнула в ответ. — Но если будешь вести себя, как козел, вывешу график пользования и уборки!
Никита закатил глаза к потолку, а после, равнодушно пожав плечами, развернулся и, бросив короткое: “Окей”, двинулся к своей половине дивана.
Я же осталась на кухне.
Данилов включил телевизор и, лениво развалившись, стал щелкать пультом.
Меня же раздражало все.
Болтовня на английском из местных новостей, перспектива провести два месяца с этим… вот в одной квартире и чертов голод в желудке. В итоге я предприняла еще одну попытку найти еду. Поиск по ящикам все же принес свои плоды: нашлась банка кофе и пачка крекеров.
Ура! Живем! Студенты на таком пайке могут продержаться месяц!
Я как раз включила чайник, когда раздался звонок в дверь. Даже вздрогнула от неожиданности.
— Кто это? — спросила у Данилова, который с ленцой двинулся к выходу. — Мы разве кого-то ждем?
— Ты — вряд ли. А я вот очень даже жду, — с этими словами от отпер двери, и я окончательно выпала в осадок.
Там стоял доставщик, который в обмен не несколько купюр передал Данилову две коробки пиццы и пакет с чем-то еще. Дальше Никита дверь закрыл, показательно провернул ключ, а после нарочито медленно прошел мимо меня обратно к дивану.
На свою половину.
И коробки поставил тоже на своей половине стола.
Гад!!!
Ну, ничего, у меня есть печеньки!
Кофе пила, стараясь не смотреть, как Данилов смакует аппетитные куски, буквально усыпанные сыром и мясом.
И еще запах… он был чересчур соблазнительным.
— Не смотри на меня так, будто хочешь сожрать, — произнес Данилов, дожевывая первый кусок. — Я на своей половине, правил не нарушаю.
— Вот и ешь молча, — буркнула я, опуская взгляд в чашку с кофе.
— Не могу. Аж сердце сжимается при виде голодной и злой Никс. Так и быть. Хочешь поделюсь? Только для этого придется… М-м-м. Придумал! Ползи сюда ко мне под бочок, — он похлопал по месту на диване рядом с собой, будто я собачонка. — Обниму, согрею, покормлю!