2. Герои Меча и Магии Ii. Война Престолонаследия
I В войне за Энрота престол, Всех Морглин властный превзошёл: Троих, иных дворянских рода Он вычеркнул из эпизода Делёжки трона и земель. Сражались больше ста недель. Объединившись меж собой, Те приняли последний бой. Но Морлин выправкой военной, Загнавши в угол оппонентов, Умом, стратегией блистал, И грозный меч его сверкал, По одному их разбивал, И континент отвоевал. *** Ламанду – королеву леса, Лугов владычицу, принцессу Полей, ручьёв, всего живого, Волшебниц кротких, незнакомой С оружьем грубым и стальным, Оставил новый царь в покое. Ей, даровавши все сословья, Сказал он: «Магию земли Раз очень сильно любишь ты, То, замом по наукам тонким, Тебя я сделаю придворным. Взамен же обещай и ты: Но не слукавь и не солги, С тобою вместе мир людской, Мы сохраним любой ценой?» А ей того и было надо: Желаньем чистым воспылала, Не думая дала согласье, Такому радовалась счастью. Покой любой ценой дороже, Да и неплохо быть вельможей. Одумалась лишь через год – В дворцах тоска её гнетёт: Ламанда «Владыка, отпусти на волю! Тебе даю я в клятве слово – Короне верность сохраню! К друидам я уйти хочу!» Морглин «Ну, что ж? Насильно мил не будешь… Письмо пришли хоть, как прибудешь… Будь счастлива, за всё спасибо, Потом не плачь, твой – это выбор»… *** А чернокнижник Аламар Сбежал скорей за океан. Расправы испугавшись он, Осел в Эрафии чужой. Хоть не было за ним погони, Но, видимо, держась на честном слове, Союз надежды не внушал, И чернокнижник пожелал: В толпе скорее раствориться, И с мирным населеньем слиться. Побрил лицо, сменил одежды, И «нет», сказав себе с надеждой, Он навсегда пообещал, Нарушив личный идеал: «Пока я жив и в это время – Военное оставлю дело». Надолго ль хватит его клятвы? Узнаем позже, вероятней, Событий череду изменит ход, В Эрафии найдёт невзгод… *** Лорд Слэйер – варвар, вероломщик, Крушитель лиц и рёбер взломщик. Ему б секирой острой сечь, Чтоб головы слетали с плеч. Глупцу резня всего дороже Была. А ныне? Ну, и что же? Уж боле не бежит мороз по коже… Храбриться, биться – всё негоже… Любимых, злых лишившись дел Остался бедный не у дел. И в сердце он тоску впустил, А к ночи руки наложить Он на себя хотел, но, Безуспешно. Его слуги В момент заметили потуги. Отняли тот острейший нож, Над венами, что он занёс, И, вынув лорда из петли, Ту шею от узла спасли. И с ядом пузырёк хрустальный Не оставляли без пригляду. Расставшись с бренным телом Душа, возможно, обрела б покой… Нашли б его в опочивальне поутру, В обед уже развеяв пепел по ветру. Но выход всё ж нашёл он скоро: Лорд с конницей поехал в поле. Об этом громко прежде раструбив – Там был убит, в засаду угодив. «В бою погибнуть честь», – так думал он. Хоть сам себе её подстроил он. Но почести по правилам воздали: У основанья закопали, его останки, Таинственной и энротской арены. На камне написав: «Лорд Слэйер. Смелый». I I А время шло, у Морглина росло два сына, И для сомнений не было ни поводов, и ни причины. Но, всё же, в государев ум закрался страх, Ведь он уже не молод был, и то осознавал… Разлад с женой, а после и её исчезновенье – Он догадался, что она бежала из дворца, Ну а до этого, нехватка в счастии семейном Последний расшатала мир в его душе и до конца. «Кому оставить трон?» – теперь один его вопрос терзал. «Как поступить по совести, по чести?» – мозг ломал. Ночей не спал, не ел, и каждый день желал напиться, Пока не передал определять сей выбор местному провидцу. Но чтобы тот внезапно всех в конце не одурачил, Ему он замов неподкупных троицу назначил. *** А старший сын и младший – не похожи: Ведь старшему науки всех дороже, А младший – ветреный, и тут и там Девиц, служанок зажимает по углам. Как Морглин ни хотел, как Морглин ни пытался Отвадить скверну виться у дворца, Но старший сын, что Арчибальдом звался, Через упорство избежал совет отца. Тома сменяли том в библиотеках, Но оскучнел простецкий слог ему тех междометий. Искал он что-то свежее, и не простое, Быть может даже запрещённое, грешное. Чуть не отчаявшись, всех знаний не впитав на свете, Однажды, средь залов он чернокнижника заметил. Сидел тот одинокий тихо, в мантии, читал. Кем этот старец был, увы, никто так не узнал. «Что ты читаешь?» – Арчибальд хотел задать вопрос. А тот ему любезно свою книгу преподнёс: «Ученья Этрика Безумного» – названье было книги. И разум Арчибальда тут же начал вить интриги: «Отец не вечен, ну а брат – помеха!» – Так поселилась у него в душе прореха. Второму сыну – Роланду, чтоб тот унял свой нрав и пыл, Король приказом титул рыцаря вручил: «Пускай устав и боевая подготовка Направят в русло нужное его сноровку!» *** Для поддержанья мира во всём мире Владыка Морглин сделал грамотный тактичный ход: Он пригласил к просмотру игрищ на турнире К себе на континент другого континента королевский род. То Николас – грифонов повелитель, С собой привёз он всю свою чету, Эрафии правитель, вседержитель, Визит его пришёлся ко дворцу. Николас «Представь нам поскорей свою семью, С дороги подустали, хочется к столу, О, к счастью, названый мой ныне братец, А я скорей представлю для тебя свою». Морглин «А это сыновья мои: вот Арчибальд, вот Роланд, С женой моей у нас не вышло дочерей, А ты прям «ювелир»… ну будет! Слуги! Подайте нам уже вина скорей!». Николас «Вот старшая моя, зовётся Катериной, Гвенллиан - мама ей, а Беатрис - сестра. Хоть старшей лишь шестнадцать – ни один мужчина По храбрости с ней не сравнится никогда. Да и по ловкости, сноровке и закалке, Что говорить, привыкла лидером бывать всегда! Ты видел бы, на что способна в перепалке! Сейчас она в охране личной у меня». Морглин «Прелестные красавицы, все в маму, А темпераментом, характером – в отца! Меня простите, я, увы, уже без дамы… Не сведаю я больше в девичьих сердцах… Довольно ж, лясы без толку чесать, Пора горячих, вкусных яств отведать! Сейчас приятная нам будет музыка играть, Садимся, чтоб всем вместе пообедать». *** Вот хмурый Арчибальд сидит угрюмо, В упор не хочет видеть в девушках красу. Он коротает вечер над тарелкой в думах, Зевает на показ, и навевает всем тоску. А младший брат и здесь наоборот: По венам распустив хмельную жижу, Он в каждой шутке, споре – полиглот, Себе он набивает цену и престижу. И Роланд, пылкий, страстный покоритель, Не смог он не заметить старшей дочки красоту. Он беспардонный, наглый искуситель, Наотмашь получил отказ, как палкой по хребту. Катерина «Воспой же дифирамбы ты своим кухаркам! Очередную юбку видеть ты во мне не смей! Мне дела нет, в каком из зоопарков, Общенью ты учился средь людей». Ах, дамских он сердец губитель, Он к дерзости спесивой не привык – Он ласки, подчинения любитель, Застенчивости и стыда хулитель, Был ошарашен, разом проглотив язык. Молчания минута затянулась, Стояли они так, не протянув друг другу рук. Принцесса, уходя, не оглянулась, А Роланд получил души недуг. Места заняли перед представленьем. Нарочно Катерина села близ отца, А Роланд, получилось с краю, в исступлении, Глазами её сверлит без конца. А та его пытает: на него в ответ не смотрит, И он заёрзал, как на сковородке уж. Она смеётся, аплодирует так бодро, А тот со зла вспотел, как будто принял душ. Не возводя поспешных дружбе монументов, Поладили так двух правителей дворы: Под шум живых, лихих аплодисментов, Разъехались они к себе назад в миры. *** Прошла неделя, вслед за нею год и месяц, А Роланд, потерял покой и сон – Переключиться пробовал уже раз десять, Рассудок помутнён, о Катерине грезит он. Не получал на письма он ответов, В порывах страсти не жалея слов, Поведал на бумаге ей он все свои секреты: Мечты, тоску, подробность эротичных снов. Не мог он вынести судьбы бойкота, Разлуки долгой в отрешении тех дней, Как в тайне думал даже он о привороте, Злорадно прошептав: «Да будешь ты моей!» Честь не позволила пойти на подлость, И для свиданья выбрав хитрый вариант, Он подошёл к отцу, как будто бы с заботой: «В Эрафию поеду на ученья. Военный закреплять талант!» Застав того во сне, после обеда, в полдень, Лежащем на столе, лицо локтём прикрыв: «Не останавливай меня, отец!» – озвучил гордо. В своём порыве уваженье позабыв. Владыка промолчал, но Роланд не унялся, Не получив желанного согласья, ни укор. Толкнул отца в плечо, но тут же растерялся, Ведь бездыханным телом тот упал на пол. I I I Порядочным правленье было, честным: Лет двадцать пять хранил мир не зазря, Покинув мир и Энрот, Морглин, повсеместно, Страну обрёк на новый выбор главаря. Провидец знал про Арчибальда увлеченья, И допустить до власти он никак его не мог. Уже готовый вынести вердикт без всякого сомненья – Несчастный случай с ним случился, как итог: Во время летней, мирной, утренней прогулки, Провидец томно отдыхал на корабле, Ничто грозы не предвещало, но раскатом гулким Пробило с неба в мачту, и они в момент на дне… О, Фредерик! За что тебе, несчастный? Ты выпал из окна уже на следующий день, Кто мог подумать: из окна своей же башни… Исчез тогда и тот заветный бюллетень. Роберта в поле сжёг дракон, А Йохан на застолье отравился… Пусть подозрительно всё это, как-никак, Убийца, так, увы, никем не вскрылся… За власть вот брат пошёл на брата. Собравши вдоволь компромата, Тот прокламацию раскрыл, И приговор свой объявил. Про Роланда молвой пустили сплетни. Толпа, поверив в эти бредни, Что младши