И дальше Никита рассказал про свой поход в пещеру, про свою находку, рассказал про монастырь, его историю, про странного монаха, который потом что-то искал у него дома. В том доме, доме шаманки, доме Вершневой. Ребята слушали, затаив дыхание, боясь пропустить хотя бы слово.
- То, что ты рассказал, Никита, просто удивительно! - восхитился Адрианчук.
- Ребята, это наш путь, - шепотом сказала Катька.
Все посмотрели на нее.
- Кругом нам попадаются необычные вещи с самого детства. И они друг с другом связаны. Наша задача - распутать этот клубок. Возможно, это и есть наше предназначение.
- По-моему, Катерина, ты перечитала своего Рериха, - Ромка внимательно посмотрел на подругу.
- Подождите, - перебила Светка. – Ты права, Катерина: все должно быть взаимосвязано. Всему есть объяснение. И, кажется, мы кое-что сейчас обнаружим. Андрей, посмотри в этих записях, там где-то сказано, что одного князя его сыновья выслали в лечебницу душевнобольных.
Андрей опять зарылся в бумагах.
- Да, вот сказано: «Аркадий, так байстрючонка звали, в правах восстановился, перед смертью деду нужную бумажонку подсунул за подписью. И стал властителем Белого Енисейского Яра. Ох, наплакались с ним крепостные! Такая сволочь была первой среди всего рода князей. Три раза женился, но все его жены умерли. Пять сыновей после себя оставил, которые его, как сумасшедшего, в лечебницу к Черному морю отправили. Там он и умер», - прочитал Андрей.
- Итак, вещи, которые ты нашел, принадлежат Аркадию Веришилову, - сделала вывод Катька.
- Расскажи подробнее, что там было? - попросил Андрей Никиту.
Бальцерек рассказал:
- Письма, немного, но тяжелые, конверты здоровые, какие-то грамоты, дневниковые записи с датами, карта.
- Карта? - насторожился Андрей. - Что за карта?
- Странная, здоровая, самодельная. Я точно не помню, что там. Какой-то план, стрелки, линии, - ничего не понятно. На втором дне чемодана два кольца, одно с надписью: «Аркадий и Елизавета. Только смерть разлучит нас». Другое – «Спаси и сохрани меня». Карманные часы, очень красивые, дорогие, портсигар.
- Где это все? - поинтересовался Ромка.
- Все вещи в Севастополе дома. О них никто не знает, я их спрятал. А чемодан я взял напрокат, положил туда свои вещи, когда собирался в Енисейц.
- Завтра покажешь? - спрашивает Катька.
Никита кивает головой. После этого стали расходиться.
Надька медлила, не хотела в пустой, темный дом.
- Хочешь, оставайся ночевать, - просто предложила Светка.
- Нет, пойду. Ночью должен батя приехать, - Надька натягивать платок, кутается в него.
- Ладно, пока, - Светка закрывает за ней двери.
Надька неторопливо идет по Большой Енисейской, в переулке она встречает Адрианчука. Он делает вид, что ищет что-то, на самом же деле ждет Надьку.
- Ты чего? - наклоняется она вместе с Адрианчук к сугробу.
- Ничего, - хмуро отвечает Андрей, - перчатку обронил, никак не найду. А ты чего в одном платке разгуливаешь?
- Ой, - Надька морщится и недовольно машет на друга руками.
- Ладно, - он берет ее за локоть, - пошли, а то околеешь тут на моих глазах, живи потом с этим кошмаром всю жизнь.
Они прошли переулок и свернули на свою Речную улицу.
- Хочешь, помогу печь растопить? - предложил Андрей, когда они остановились у ее калитки.
Надька закусила губу, сверкнула глазами:
- Если я неосторожно замочила твое плечико своими горючими слезами, это не значит, что меня надо жалеть! Терпеть не могу жалостливых! - она хлопнула калиткой и быстро взбежал на крыльцо.