- Да он был богач, - сказала Светка, спускаясь обратно в погребок.
- Твоя правда, - ответила Волкова, закидывая в печурку дрова.
- И вы думаете, что Петровский нас тут не найдет?
- Кто?
- Петровский. Ну, он работал у Веришилова лесничим.
- А, вон ты про кого. Петровский нам не враг, он наш друг, наш напарник. Только фамилия у него настоящая не Петровский, а Шмелев. Его отец, как только узнал, что Иван Николаевич попал в услужение к заклятому врагу Веришилову, отказался от сына. И приказал, чтобы тот немедленно сменил фамилию и не позорил его древний род.
- Так моя бабушка и Петровский были братом и сестрой? - поразилась Светка – Как же он мог ее любить?
- Двоюродными.
- И что? - Светка представила, как Андрей вдруг влюбился в Катьку. - Это все равно мерзко!
- Тогда это было обычным делом и не порицалось обществом. Вот Анна Николаевна, супруга Евгения Васильевича Митяева, была ему родной сестрой.
- Так это она свела мою бабушку с революционерами?
- Она. Потом поехала вслед за ней по этапу. И вместе с твоим дедом Дмитрием Степановичем помогла сбежать. Затем они все трое приехали сюда. И чтобы поддержать твою бабушку, Анна Николаевна также вышла замуж за простого сибирского мужика. Она считала себя виноватой в том, что судьба Марьи Тихоновны так повернулась, и решила прожить эту судьбу вместе с кузиной.
- Так почему же не прожила, сбежала? - усмехается Светка, глядя, как ловко женщина управляется с печкой.
- Ее тут ничего не держало, в отличии от Марьи Тихоновны, которой некуда было идти.
- Вы хотите сказать, что, если бы бабушка не была беглой каторжанкой, она бы также бросила дедушку и мою маму?
- Да, - не задумываясь, ответила женщина. - Это теперь она обжилась тут, обтесалась. А раньше была надменной лицемеркой. Избалованная, богатейшая женщина Империи, которая вдруг все потеряла, как же она бесилась. Я ее помню именно такой. Она меня учила вместе с детьми Вершневых.
- А про Корсунова расскажите, - просит Светка.
- Иван Дмитриевич был геолог не по профессии, а по призванию. Однажды повел нас, детей, на одну речушку, показать какие-то минералы, что не вынет камешек, все золотой попадается. Много мы их в тот день насобирали. Вот только мы грязь какую-то копали, а он, куда не глянет, золото находит, как будто глазами обычные камни в драгоценные превращал. Легендарный был человек, золото к нему так и липло.
- Много у него было этого золота?
- Никто не знает. Но, я думаю, предостаточно, если он белье свое крахмалил в Париже, медаль себе сделал золотую пятикилограммовую «Император всея Тайги».
- Он ее носил?
- Нет, тяжелая была. Он ее в избе повесил на самом видном месте. Потом решил себе шикарный особняк построить с оранжереями, чтобы ананасы выращивать. Оставалось только окна вставить, да двери навесить, а тут пришла в наши места революция. Местные лоботрясы вместе с беглыми каторжниками, среди которых были сплошь грабители да убийцы, сколотили банду, назвали ее по-модному - парт ячейкой. Да ввались пьяной толпой с оружием к Корсунову в избу. Его убили вместе с женой. А десятилетнюю дочку выселили в сараи шаманки бабки Стюрки. Все, что Корсунову принадлежало, «национализировали», то есть сами все съели да выпили. А в его избе сделали сельсовет. Петровский сумел убедить этих бандитов отдать ему книги, бумаги, карты геологические, что Корсунов составлял.
- А золото?
- Не нашли. Даже медаль, что всегда висела на видном месте. Самого Корсунова перед смертью пытали, грозились жену убить и дочь, если не скажет, где он золото прячет. После того, как жену у него на глазах пристрелили, плакал и божился, что все золото ушло на постройку особняка, даже в долги влез. Беглые каторжники, люди бывалые, поняли, что не врет человек, и убили его за ненадобностью.
- А Митяев?
- Евгений Васильевич в это время воевал за красных, до командира дослужился. Нашу княгиню Надежду Андреевну Веришилову от расстрела спас.
- Расскажите, - просит Светка.
- В 1919 году Надежда Андреевна после очередного письма от дочери своей Ольги Кирилловны, стала собираться в дальний путь. Говорила, что переждет волнения в Гааге, где у семьи был свой дом, доставшийся в наследство от свекра Ивана Андреевича Веришилова. Княгиня распустила всю челядь, навела в доме строжайший порядок. И в день своего отъезда призвала меня с отцом, наказала охранять усадьбу от постороннего вторжения, пока не придут настоящие хозяева. Корсунов принес ей новые документы на имя Елизаветы Михайловны Вершневой. И она с внуками Иваном, Михаилом и Надеждой отправилась вниз по Енисею. Добралась до Черного моря, где под Севастополем в монастыре их приютил у себя монах. Княгиня хлопотала об эмиграции. В то время там скапливались царские войска и весь цвет былой Империи. Однако под город пришли красные. Они захватили монастырь, княгиня вместе с внуками попала в плен к отряду красногвардейцев, которым командовал Евгений Васильевич Митяев. Он узнал Надежду Андреевну, но не выдал ее. Она попросила отпустить ее внуков вместе с монахом, которому приказала отправить детей в Гаагу на пароходе, где у них уже были куплены места. Митяев сам сопровождал их до города.