- Здрасьте.
- Здравствуйте, - так же вежливо поклонился старичок.
Надька прыснула на эти вежливости и уткнулась носом Катьке в плечо. Андрей зло покосился на нее, рука, лежащая у него на коленке, сжалась в кулак, и мальчишка молча показал на него глазами. Надька закрыла глаза и прикинулась спящей.
- А вы куда едете? - участливо спросил Андрей.
При этом вопросе Дегтярев и Косой беспокойно посмотрели друг на друга.
- В Назимовск, к внучке, - улыбаясь, ответил старик.
- А-а, мы в Енисейц, - болтал Адрианчук, заметив, однако, взгляды Дегтярева и человека со шрамом. - Знаете такую деревеньку?
- Знаю, конечно. Как не знать? Соседи. А кто это «мы»?
- Я и мои друзья. Вот Ромка и Никита, - Андрей зло посмотрел на Надьку, та нахально улыбалась. - Мы там живем. А вы где живете?
- В Светлоярске живу. А вот к внучке помочь еду.
- А вы бывали у нас в Енисейце? - продолжал расспросы Андрей.
- Да, бывал. Только очень - очень давно, - со вздохом сказал старик.
- У вас там знакомые есть? - удивился мальчишка.
- Конечно, есть… то есть были.
- Как это «были»? А теперь куда делись?
- Ну, не все оказались такими долгожителями, как я, - горько улыбнулся старичок.
- Да, все мы смертны, - коротко закивал Андрей.
Надька едва удержалась от нового приступа смеха.
- Дедушка, а вы в Москве были? - после некоторого молчания вновь спросил Андрей. - Я вот московский. А как война началась, так мамка к бабушке отправила.
- Бывал в Москве. Как же не бывать? Бывал.
- А где вы жили там?
- Да я у бараков, да старых домов на Кусково.
- Кусково? Странное название. Откуда оно взялось?
- О! Это самое древнее название улицы нашей столицы. Раньше, еще до того, как Москва, стала Москвой, назывался город на Москве-реке Кусково ну, по фамилии владельца этих земель. И только в 1447 году Юрий Долгорукий основал тут град Москву. От давнего воспоминания осталось лишь название улицы.
- Ясно. И что там было, на этой улице?
- Дома знатных князей.
- А вы их там видели?
- Дома-то? Видел, конечно. Стоят, что им сделается.
- Мамка моя в Москве осталась. Она пайки выдает местным жителям. Так она пишет, дюже разбомбили немцы город.
Наступило долгое молчание. Подъезжали к Енисейцу. Как вдруг Андрей поинтересовался:
- А в Светлоярске давно живете?
- Давненько.
- Вы, наверное, и места здешние хорошо знаете?
- Не так чтобы хорошо, но знаю как-никак.
- Вот вы мне скажите на милость, где тут Софьина поляна?
Ребята превратились в слух.
- Как вы сказали? Софьина поляна? - переспросил старичок. Андрей утвердительно кивнул. - Софьина поляна, - повторил старик и в раздумье уставился в окно.
Мимо проплывали первые избы Енисейца. Автобус неизбежно продвигался к остановке. Казалось, еще никогда автобус не ехал так быстро, как теперь.
- Позвольте, разве ее теперь отыщешь?! - воскликнул старик. – Теперь-то, небось, вся бурьяном поросла. А зачем она тебе, мальчик?
Автобусные двери открылись, и Андрей вместо ответа крепко пожал старичку руку:
- До свидания!
- До свидания.
Ребята вышли из автобуса вместе с Дегтяревым. Мужчина со шрамом поехал дальше, вместе с двумя енисейскими бабами и агрономом Полеруйко.
- Странно, - заметила Надька, - у Полеруйко что, машины не нашлось? С каких это пор он стал автобусом ездить?
- И что ты пристал к этому старикашке? - удивился Ромка.
- Да так, от нечего делать, - безразличным тоном ответил Андрей, показывая глазами на Дегтярева, прошептал: - Пусть подальше отойдет.
Но Дегтярев как назло остановился, подкуривая папиросу. Ребята обогнали его. Но он тут же их догнал и пошел рядом.
- Здравствуйте, Алексей Семенович, - вежливо поздоровалась Катька.
- Здравствуйте, ребята, - охотно ответил учитель. - А вы откуда едете?
- Мы бабушкам одним ездили помогать, - сморозила Надька.
- Вот как? Тимуровцы, значит.
- Вроде того, - безразлично ответил Никита.
Андрей не сильно вдарил Надьке в плечо.
- Ты что толкаешься?! Дороги мало?
- Извини, нечаянно, я муху хотел убить.
- Дурак!
- Ну, до свидания, ребята, - Дегтярев свернул на свою улицу.
- Ты что совсем? - не унималась Надька. - Он нечаянно! Он муху хотел убить! Дурак! Какие мухи среди зимы?!