Ещё я заметила, что Вера Антоновна исподволь присматривается ко мне. Чтобы хорошо ориентироваться в усадьбе, под видом прогулки по свежему воздуху я после каждого обеда набирала кусочки хлеба и выходила во двор кормить птиц. И каждый раз, пока я бродила по выложенным дорожкам, пытаясь приблизиться ко второму коттеджу, я замечала, что Вера Антоновна, стоя у окна, наблюдает за мной. Сегодня из коттеджа вышел один из охранников и подошёл ко мне.
– Что вы тут высматриваете? – спросил он.
– А чего тут высмотреть можно? Хожу, гуляю, воздухом дышу.
– Вам здесь гулять нельзя. Идите к своему коттеджу.
– Нельзя, так нельзя. Надо же. Снега жалко?
Я вернулась к своему коттеджу.
– Неужели Вера Антоновна с ними заодно. Не хотелось бы. Всё-таки что-то она скрывает. Это видно по её очень грустным глазам и какой-то обречённости иногда в её взгляде. И всё же, как мне узнать, кому охранники носят продукты и готовую еду и зачем каждый день коттедж посещает врач? Явно девчонок держат взаперти. На всех окнах затемнённые стёкла и решётки. Мне их не увидеть. Но зато они меня могут увидеть. Вдруг Лорка там? Надо чаще маячить перед их окнами.
Глубокой ночью в кровати, накрывшись одеялом и засунув голову под подушку, я включила телефон и с горем пополам написала эсэмеску: Пока Лору не видела. Но здесь кого-то держат. Везде камеры. Пока ничего не понятно. Держи телефон наготове. Я свяжусь с тобой.
Утром, после завтрака, взяв кусочки хлеба, я вышла во двор и стала кормить птиц. Во дворе я увидела Веру Антоновну. Та стояла поодаль коттеджа и курила.
– Погулять вышли? – спросила я её.
– Да, подышу воздухом. Маргарита Сергеевна, а вы здесь не просто кашеварите? Я не права? – тихо спросила она меня.
– Я не понимаю вас?
– Да всё вы понимаете. Я сама здесь тоже не от хорошей жизни.
– Поделитесь.
– В другой раз. Хочу вас предупредить. Будьте предельно осторожны, – Вера Антоновна зашла в дом.
Лора не могла спокойно ждать своей участи. В её душе страх сменялся ненавистью. Она ненавидела себя за свою слабость в отношениях с Денисом. Ненавидела Дениса, много раз предававшего её. Всех этих парней с аккуратными стрижками и в идеальных дорогих костюмах. Но она сдерживала себя. Она понимала, что нельзя сейчас пускаться в панику, нельзя жалеть себя. Надо сконцентрироваться и думать только о побеге. Любыми путями надо вырваться из этого преступного рая.
– Нельзя раскисать, нельзя выдавать своего беспокойства Катюши.
Состояние этой молодой, совсем не искушённой девушки находится на грани срыва. Как могла, Лора поддерживала, успокаивала новую подругу.
– Лорка, чего ты с ней нянькаешься? Катя, скажи, тебе дома жилось лучше? Я бы здесь навсегда осталась. А что? Это может, у вас есть какая-то другая перспектива. А я девушка бедная, горем измученная, никому не нужная. Нет, век бы мне здесь жить в своё удовольствие, – не унималась Жанна.
– Глупая ты, Жанка! Конечно, ты впервые попала в обстановку, о которой только мечтала. Но ты только задумайся, чем вся эта шикарная жизнь может закончиться. Во всяком случае, перспектива остаться в золотой клетке и ждать, когда у тебя из крыльев будут вырывать по пёрышку, меня не устраивает. Тем более, мне совсем не понятно, к чему нас всех приговорили. К работе проституцией? Так почему нет клиентов? Вот если только нас держат для изъятия каких-либо органов или для рождения детей для этих же целей. Ладно, давай не будем паниковать. И не дёргай Катю, она совсем ещё девчонка, – просила она Жанну, пока Катя находилась в душе Лора подошла к окну в столовой комнате. Через затемнённые стёкла она смотрела на меняющуюся с началом ранней весны природу. На прикормленных птиц, клюющих чуть ли не с рук какой-то женщины. Незнакомка повернулась в сторону их коттеджа, и Лора чуть не вскрикнула от неожиданности. В женщине она узнала Маргариту Сергеевну.
– Не может быть, этого не может быть, – прошептала Лора.
Она ещё раз всмотрелась в силуэт женщины. Щёки её покрылись румянцем.
– Тебе плохо? – забеспокоилась подошедшая к ней Катя.
– Всё нормально, что-то душно стало, – ответила она ей, решив пока никому не говорить о своём открытии.
Лора прилегла на кровать и закрыла глаза.
– Если я не ошиблась, и это действительно Маргарита Сергеевна, значит, скоро этому кошмару наступит конец. Раз Марго здесь, значит, дед где-то рядом.
Отобедав по очереди, охранники собрались у сторожки, оживлённо о чём-то беседуя. Мы с Верой Антоновной остались в столовой вдвоем. Я заметила, что врач чем-то озабочена. Она задумчиво смотрела на чашку с чаем, руки её чуть дрожали, и она пролила горячий напиток на стол. Хотя за столом никого не было, Вера Антоновна напряжённо молчала и как-то необычно бросала на меня взгляд.