Николай Митрофанович накапал жене успокоительной микстуры, но она выбила капли из его рук. С грохотом разбился стакан, брошенный Эльвирой. Послышались глухие удары соседей в стенку.
– Эля, что ты делаешь? Слышишь? Люди стучат в стены! – он старался обнять, прижать жену к себе, но она продолжала и продолжала громко рыдать.
– Это ты, ты во всём виноват! – всхлипывая, говорила она.
– Хорошо, я. Я во всём виноват. Пойдём, пойдём спать. Тебе надо успокоиться, – наконец он отвёл жену в спальную комнату и уложил в постель.
Саша накрыл себя одеялом с головой, словно хотел спрятаться от этих совсем чужих для него людей, и долго тихо плакал. Равнодушие обоих родителей подсказывало ему, что он совсем не нужен ни новой, вечно раздражённой маме, ни тем более отцу и это понимание тяжёлым камнем ложилось и давило на маленькое сердечко ребёнка.
Дмитрий и Илона вернулись в Москву. В столице полным ходом шла подготовка к предстоящей Олимпиаде. Но, несмотря на всю свою занятость, Дмитрий решил обязательно посетить детский дом и разузнать всё о жизни Саши. Для него было важно узнать, что с мальчиком всё в порядке, что он ни в чём не нуждается и что он счастлив со своими новыми родителями. С женой, о неудавшейся попытке усыновления они больше не говорили. Но он отлично знал, чувствовал, что сердце Илоны изнывает от боли и тоски по маленькому Саше.
Разговор с директором детского дома никак не клеился.
– Дмитрий Петрович, я вас очень хорошо понимаю, но и вы меня поймите. Вы пропали. А мне очень было жаль мальчика. Он благодаря вам привык к семейной жизни. Вы поверьте, я так поступила только ради ребёнка.
– Я вас не осуждаю. Вы тоже должны меня понять, я должен убедиться, что с Сашей всё в порядке.
Я не буду предпринимать никаких действий, только узнаю ради своего успокоения, что мальчик растёт с достойными людьми и ни в чём не нуждается. Тем более, что после Олимпиады я опять вынужден уехать в длительную командировку.
Дмитрий положил на стол директора конверт с деньгами.
– Хорошо. Ладно, будем считать, уговорили. Но только ради мальчика.
Она порылась в шкафу и достала архивную папку, откуда переписала адрес проживания Свешниковых.
Вскоре Дмитрий знал об этой семье почти всё. Скорее всё, что касалось Саши. Первого сентября он решил познакомиться и поговорить со Свешниковым. Он приехал к школе, в которой предстояло учиться Саше. Школьный двор гудел от собравшихся первоклашек, ждущих торжественную линейку и их родителей. Дмитрий долго выискивал глазами Сашу. Наконец он заметил маленького мальчика с большим ранцем на спине. Сердце Дмитрия защемило при виде худой, длинной его шейки, торчащей из-под воротничка белой рубашки.
Он видел, как Свешников подвёл мальчика к группе учащихся первого класса, с кем ему предстояло учиться, отдал букет учительнице, что-то ей сказал и быстро покинул школьный двор.
– Николай Митрофанович! – окликнул его Дмитрий. Мужчина обернулся и чуть замедлил свой шаг, – прошу прощения. Мы не знакомы. Разрешите представиться.
– Вы кто? Я очень спешу. Опаздываю на работу, – озадачено отвечал он ему.
– Хотите, я вас подвезу и по дороге всё вам объясню.
– Вы муж Марии? Предупреждаю, между нами ничего не было и не могло быть, – Свешников говорил, не останавливая свой шаг.
– Марии? Нет, нет. Я Карташов. Понимаете, тогда мы должны были усыновить Сашу, но срочная командировка, потом болезнь жены, не позволило нам вовремя вернуться в Москву.
Свешников остановился. Удивлённо посмотрел на Дмитрия.
– Прошу вас, садитесь. Я отвезу вас, куда вам нужно, – Карташов открыл перед Свешниковым переднюю дверь «Волги».
– Неожиданно. А что вам, собственно, нужно?
– Вы извините меня. Моё предложение может показаться для вас странным. Но я знаю, что у вас проблемы с женой. Вы человек очень занятой, редко бываете дома.
– Послушайте, кто вам дал право копаться в нашей жизни? Кто вы такой?
– Признайтесь, вам Саша совсем не нужен. Он у вас постоянно находится один. А когда не один, так ему приходится находиться с вашей не вполне адекватной женой. Отдайте его нам.
Свешников повернулся к Дмитрию, и у него чуть не сорвался положительный ответ, но вдруг в его глазах вспыхнул хитрый огонёк. Его осенила какая-то мысль. На несколько секунд он призадумался.
– Как вы это себе представляете, – как можно серьёзнее ответил он.
– Я вам возмещу… Вы меня простите, я не знаю сам, что говорю. Но я всё сделаю… У вас жена больна, я помогу вам с лечением…