Последний раз такой визит закончился двумя трупами. Один был очень невежливо извлечён из клетки и уже в поломанном виде брошен к металлу броневого листа.
— Тем, до кого слова не доходят. За насильственное отчуждение личных вещей — смерть. — И хлопок выстрела.
Со вторым разговор был ещё короче. Этот убегал. Стрелял один из странных механизмов, сопровождавших офицера на транспорте. С потолка.
— Насильник. Желающим доказательств, видеозапись можете спросить у лейтенанта Рована. Остальным сообщаю: для таких деятелей как эти, я найду время. В трюме нет слепых зон. Наблюдение ведётся круглосуточно. Предупреждений и адвокатов не будет. И мимо я не буду смотреть.
Ян объяснил потом, что всё не так просто, но в целом соответствует. Знак Патруля даже ему не даст спокойно пройти мимо преступления. Несмотря на то, что оставил службу десять лет назад.
— Нет бывших. Нет уволенных на пенсию. Начиная с лейтенанта, Знак остаётся на всю жизнь. И по-другому жить не даёт. Фактически Грей взял под личную ответственность весь транспорт, со всем содержимым. Хотя мог и не брать.
— Как так?
— Просто. Расстрелял вооружённое сопровождение и ушёл. У него нет десантного наряда. Ты понимаешь, Дин, он там ОДИН. На всю бандуру линкора. И в пустоте без выхода на на планету уже явно больше года. И добирался до встречи с нами очень непросто. У него вся правая сторона корпуса в лохмотьях рваной брони. Амбец. Я бы так не смог. Долбанутый он. Но мы — живые и скоро будем на нормальной планете. Ты и я, и все остальные в этом трюме.
Последние из спасённых проходят контроль. Дин начало колотить.
— Ян! — крик из зала. Очень знакомый голос.
— Проснулись, живо. В строй и — за мной. Оружие в походное положение.
И сразу стало легче дышать. Жизнь продолжается.
— Что делаем, лейтенант?
— Тут полицейский подходил. Хреновые у него вопросы. Сволочь какая-то настучала уже. Да так грамотно, что и возразить нечего. Расстрел безоружных. Но теперь все вопросы ко мне. А я разговаривать… сами знаете. Оружие вон тому дяде сдадите на хранение.
Кофр, точнее секция хранилища на колёсиках, оружие обирковано и уложено внутрь. Пока вместо нормальных документов — фиговый листок, подтверждающий подчинение группы лейтенанту Грею. И так сойдёт.
— До отдельного распоряжения, сташий группы — лейтенант Рован. Ребята вы все тёртые, правила никому не надо объяснять. Пусть вас не обманывает то, что контракт гражданский. Все правила по основному военному. У меня есть дела на поверхности. Вам, на первое время, запрещаю самостоятельное передвижение. Лейтенант?
— Принято.
— Замечательно. А вот теперь Я ЖРАТЬ ХОЧУ. Где эта чёртова вывеска?
— Читвар или Дангост-два?
— Только гражданские счета, сэр. — Значит Дангост-два.
«Пробуем» карточку, лучезарная улыбка, официант забегал. Водка есть. И плевать как они её называют. Пьют её здесь, что характерно холодной. С едой — нормально. Кофе, точнее аналог — есть. Благодать. Стоп. Специально уточняю размеры порций для ребят Яна. Немного специй. Лучше — рыба. Все продукты — только стандарт.
Хочется дать в рожу администратору, за презрительную ухмылку. Но не успел. Его сменяет мягкая женщина в обычной одежде.
— Вы ведь Джек? Эти ребята тоже с транспорта? Не волнуйся, сейчас всё для них приготовим. За счёт заведения.
— Спасибо милая. У меня денег достаточно.
— Не спорь. Тебе что, многие помогают? Или правительство вспомнило о твоих проблемах? Наши и шевелятся, только из-за транспорта. Жадные суки.
— Ай. Не надо так переживать. Лучше адресок дай.
— Да что ты, лейтенант. С мужем у меня всё отлично. Письма читать я не люблю. — Приятный смех.
— Странно, думал женщины от подарков не отказываются. Ладно. Адресок не даёшь, значит прийдется делать так… — из небольшого кейса очень быстро появляется бутылка в бумажной упаковке. — выпьете под событие, с мужем.
Женщина, посмотрев на Джека, аккуратно отгибает уголок пакета и заглядывает вовнутрь. Ушки заметно краснеют.
— Вот и чудно. Мужу передай, что ему некоторые — завидуют.