Услышав подробности жестокого плана, пожилая уже женщина, воспрянула духом.
– Правильно ты решила, превратить их лица в то, что они тогда сотворили с твоим. Я с тобой. Знай на меня и на Коленьку можно положиться. Ему не обязательно всё рассказывать, но исполнитель он хороший. Только, ты же знаешь, со странностями он мужичок. Был немного не в себе еще, когда с моей Людочкой жил, а после того, как поиздевались с ним на допросах, что-то замолчал, с чудинкой стал. Но ты его не бойся, он тихий. Бывает правда, что-то с ним происходит, посмотрит на меня так, знаешь, самой страшно становится. Но, видно, у него где-то женщина есть, потому, что пропадёт дня на три, на четыре, а потом вернётся, довольный, добрый такой. Я понимаю, ему конечно, женщина нужна. Куда без этого, поэтому не обижаюсь.
– А почему он с вами остался?
– Так он один. Мать давно померла. Ему и деться некуда было после всего этого, так я его и оставила вместо сына. Да и мне легче, в доме без мужчины тяжело. Домик наш уже не новый. То там подлатать, то там прибить. Так и живём. Он на своей половине дома, а я на своей. Тяжело Марианночка, душа не перестаёт болеть.
Договорившись с Никитичной о своём возвращении в конце лета, уже в качестве новой хозяйки усадьбы по имени Анна Двигубская, Марианна вернулась в Москву.
***
Андрей очнулся от того, что кто-то кричал. Мужской незнакомый голос нещадно изрыгал потоки крепкого русского мата. Он попытался приподнять голову от подушки, но она, словно каменная вернулась в прежнее положение. Пошевелил руками, но с ужасом понял, что его запястья прикованы к кровати.
– Это что, дурной сон? Где я? – подумал он, – эй, что за хрень? – попытался крикнуть Андрей, но из пересохшего горла, послышалось только какое-то подобие слов.
Мужчина с удивлением и страхом обвёл глазами комнату, похожую на больничную палату. Комната была небольшой, чистой и вполне комфортабельной. Здесь находилось всё, что нужно для больного. Удобная медицинская кровать, тумбочка, стул, небольшой стол. В отдельной комнате душ с унитазом и раковиной. Глядя на ёмкость с водой, стоящей на столе, Андрею ещё больше захотелось пить.
– Эй! Что вам от меня надо? – попытался крикнуть он. И вдруг он вспомнил, что с ним был Борис, – господи, что они с ним сделали?
Андрей набрался сил, вобрал в лёгкие воздух и постарался крикнуть громче.
– Мужик, ты меня слышишь? Мы где?
– В аду…– опять послышались ругательства, видимо из соседней комнаты.
Через некоторое время в комнату Андрея вошли мужчина и женщина. На них была одежда цвета хаки, лица скрывали маски балаклавы чёрного цвета, руки были облачены в медицинские перчатки.
– Кто вы? Что вам от меня нужно? – хрипел Андрей.
Женщина молча расстелила на столе салфетку и поставила контейнеры с едой. Мужчина так же молча, отковал Андрея от кровати, помог встать. У пленника сильно закружилась голова, – пить, пить дайте, – прохрипел он.
Женщина хотела налить ему в стакан воды, но Андрей выхватил пластмассовый графин и стал залпом пить из него тёплую воду. Молчаливая парочка терпеливо ждала, пока он утолит жажду. После этого мужчина посадил пленника на стул, а женщина ввела ему инъекцию в руку.
Закрыв на ключ палату с Андреем, эта группа прошла по коридору и вошла в точно такую палату, где на кровати лежал Борис Кучумов.
– Отца доконали, теперь меня на тот свет хотите отправить? Что вам нужно? Вы же всё у нас забрали, отец инвалид. Мы разорены, что вам надо от нас? Кто вы? Где Андрей? Где мы находимся? Что это за больница, – продолжал тревожно спрашивать Борис, пока женщина молча делала ему инъекцию. Так же оставив еду и воду, парочка молча удалилась из палаты, предусмотрительно закрыв её на ключ, и вернулась к палате, которая находилась рядом с Андреем.
Здесь содержался мужчина с лицом, полностью перевязанным бинтами. Мужчина в хаки, как и предыдущих невольников, отковал его от кровати, но крепко держал больного за руки, пока женщина делала укол и снимала бинты с лица.