– Позвоню, но будет ли продолжения нашим отношениям, пока не знаю. Скорее всего, Анна Двигубская исчезнет, как и появилась. А Марианна Коржевич всерьёз займётся хирургической практикой.
***
Марта подошла к окну и посмотрела на усадьбу Марианны. Окна её дома освободились от тяжёлых штор, не пропускающих солнечного света. Дверь дома открыта нараспашку, как впрочем, и калитка.
– Отлично, когда душа освобождается от тяжёлой ноши.
Марта вздрогнула от прозвучавшего сигнала на мобильном телефоне.
– Марта, доброе утро, ты не забыла, что у нас сегодня законный выходной?
– Я в отпуске. У меня каждый день выходной, – улыбаясь, ответила она Егору.
– Я слышал, что вы с девчонками уже на чемоданах?
– Да, через два дня летим назад.
– Мы вас без прощальной ухи не отпустим. Ближе к вечеру мы заедем за всеми вами.
– Не откажусь, да и Ася с Раисой будет рада. Егор, ты не в курсе готова ли уже экспертиза по салфетке?
– Еще, в каком курсе! Такой нагоняй от эксперта получил.
– А что так? – удивилась Марта.
– Ему пришлось отразить в заключении всю химическую составляющую этой импортной влажной салфетки. А у эксперта работы завались.
– И чем дело закончилось? Егор не томи.
– Да ни чем. Сама ты могла догадаться, какие отпечатки на такой поверхности?
– Понятно, концы в воду?
– Ну, что-то так. Ладно, Марта всё, дело закрыто, подшито, и переходит в разряд старых дел. Давай о сегодняшнем.
– Каком сегодняшнем? Что случилось?
– Вот, вот. У тебя мозги, прости, закручены под работу. Поэтому, прошу тебя, до нашего приезда никуда не выходи, криминальных сводок в наших газетах не читай, а то нам так и не удастся накормить тебя нашей фирменной прощальной ухой. Обещаешь?
– Даже не переживай. Я домой хочу. Мне действительно уже пора на работу.
– Мама, мама, – со двора послышался голос Аси, – смотри Анна, какую прелесть нам принесла.
Марта вышла во двор. На столе в увитой виноградом беседке стояла корзина полная виноградных гроздьев и свежего инжира.
– Это вам подарок от Никитичны. Она любила возиться в саду. Вот какой урожай… – на глазах Анны показались слёзы.
– А у меня для тебя тоже подарок, – Марта отвела Анну в сторону, – салфетка оказалась не пригодна для идентификации отпечатков пальцев. Можешь передать Аркадию, что он может спать спокойно.
– Спасибо, Марта. Не думаю, чтобы он мучился бессонницей по этому поводу, но я очень рада, что так получилось. Я вчера ему звонила. Он в Испании у моих родителей. Одобрил мой план. Сказал, что поможет, чем сможет. В смысле технического обеспечения.
– Я рада за тебя. Сегодня мы все, включая тебя, приглашены на прощальную морскую уху. Отказ не принимается.
– А я и не собирала отказываться. Даже наоборот. Мне ваша компания очень нравится.
– О чём это вы тут шушукаетесь, – к ним подошла Антонина, – я вам хотела что рассказать! Вы знаете, что на рынке люди говорят?
– Тонечка, потом, всё потом, мы с Анной бежим на пляж! – нашлась Марта.
– И мы с вами, – услышали девочки Марту.
– Девчонки, подождите меня! Я тоже с вами, – подал голос измученный жарой и разговорами Антонины Александр Григорьевич.
– А я? – остановила его у калитки Антонина.
– Тонечка, вы готовьтесь к вечернему сабантую.
– А я хотела вам рассказать…
– Всё вечером и расскажите, хорошо? А я побегу, а то растаю на этой вашей жаре, – Коршунов чмокнул расстроенную хозяйку в щёку и побежал вслед за Асей и Раей.
– Хорошо, потерплю до вечера, – тихо сказала обескураженная Антонина.
***
Прощальный вечер удался на славу. Приехал даже Семён Миронович.
– Вот и подошёл к концу наш такой беспокойный отпуск, – сказала Марта, держа в руках стаканчик с домашним вином за импровизированным столом на берегу моря, – спасибо тебе Егор, за этот прекрасный вечер, за чудесную рыбку и за совместную работу.
– Отдохнула, называется, – пробурчал полковник, – всё хорошо, но концы надо подбить, чтобы у следствия на все вопросы имелись ответы. Егор ты понял?
– Да понял, я товарищ полковник. Что там подбивать? Вернулась потерпевшая, что стало неприятной неожиданностью для фигурантов старого дела. С испугу они поубивали друг друга. Николай Потапов убил Травкина. Тулев придушил Николая и потом сам себе нашёл могилу. Так что приговор они себе сами вынесли. Семён Миронович, вы же сами знаете, что у нас ни одно старое дело не будет лежать не раскрытым.
– Ох, и хитрецы! У вас тоже в столицах такие хитрости проходят?