Средний сын, Алистер, в юные годы был отрадой отца, смотревшего на него, как в зеркало. Пламенную страсть, вспыхнувшую между молодым принцем и леди-вампир Отрон, Варион всячески одобрял. Великолепная Патриция, совсем юная по меркам вампиров, тем не менее, по праву крови возглавляла третью ветвь Эрминидов и на официальных мероприятиях с участием клана Вампиров восседала по левую руку от самого Элизобарры.
По правую руку от князя всегда была леди Тандер. Советница главы клана не так уж часто наведывалась на острова (и, надо сказать, Варион не слишком-то об этом сожалел), но её незримое присутствие рядом и чуть позади князя волшебным образом ощущалось на любом дипломатическом приёме.
От сногсшибательной красоты Патриции Отрон у мужчин перехватывало дыхание. Перед доброжелательной улыбкой леди Тандер таяли и мужчины, и женщины, и дети. Но короля Вариона от одного взгляда на неё начинала пробирать дрожь. Веяло от советницы Эйзенхиэля чем-то нечеловеческим, древним и настолько мощным, что короля пронимало животным страхом - как будто он мелкий грызун, столкнувшийся с хищным зверем. И если к своеобразным манерам главы клана Вампиров Варион вскоре притерпелся, к тембру нежного голоса леди Тандер он не смог привыкнуть до конца своих дней.
Тем не менее, именно советнице князя Алистер был обязан своим блестящим супружеством. Когда леди Отрон официально попросила своего главу клана скрепить её союз с короткоживущим принцем, Белый Волк издал лишь короткий смешок и вернулся к беседе с каким-то заезжим музыкантом. Патриция, которой на тот момент минуло уже пятьдесят лет, капризно оттопырила губку. Этот детский жест так нелепо вязался с её амплуа роковой женщины, что Вариона это даже позабавило. «Да она сейчас примется дёргать князя за рукав», - подумал король. И леди Отрон в самом деле приблизилась к Эйзенхиэлю, но когда тот обернулся, светлые брови сошлись на переносице, и леди-вампир в испуге отшатнулась. Алистер вспыхнул возмущением и сделал шаг вперёд, и Варион успел ужаснуться дерзким словам, которые безмозглый юнец может бросить в лицо старому вампиру, но вместо Алистера заговорила леди Тандер:
- Чудесная погода, не правда ли?
- Прелесть просто! - подхватил Варион и покосился на окно, за которым из освещённой залы не было видно ровным счётом ничего: луна ещё не взошла, низкие облака закрывали первые звёзды, моросил дождь.
- Мне хочется прогуляться в саду, - беззаботно сообщила леди Тандер. - Эйзенхиэль, не желаешь ли меня сопроводить?
Белый Волк бросил на Патрицию тяжёлый взгляд, но беспрекословно предложил Лайте руку. Его неизменная трость обернулась вдруг чёрным зонтом. Князь раскрыл его над головой советницы.
Они гуляли три четверти часа. В поместье, принимавшем в ту ночь королевскую семью и вампирскую элиту, не было ни архимага Акселя, ни гномьего посланника, ни придворного мага Вариона. Некому было пустить по кустам подслушивающее заклинание, которое так легко сплести и так сложно обнаружить среди шелеста мокрой листвы. Что именно говорила советница своему главе клана, навсегда осталось тайной. И очень жаль, потому что речь должна была быть блистательной. Выбравшийся из зарослей шиповника вампир хотя и выглядел угрюмым, но коротко кивнул Вариону:
- Готовьте свадьбу.
Леди Тандер ситуацию никак не прояснила, лишь ласково улыбнулась влюблённым. И эта улыбка заронила в душу Вариона нехорошее предчувствие. Предчувствие, которое через несколько лет полностью оправдалось - Алистер не был для знатной вампирки образцовым мужем.
Но Варион, в отличие от своих сыновей, умел учиться на ошибках. И когда юный Арсон свёл дружбу с Представительницей Сообщества Драконов, не знал ни сна, ни покоя. Леди Лейнсборо, не смотря на субтильную внешность и вечно безмятежный вид (а может быть, именно благодаря этому безмятежному виду) пугала Вариона не меньше леди Тандер.
Князь Элизобарра бывал в общении с королём рассеянным и несколько высокомерным, но Варион накрепко усвоил: единственное, что нужно от него вампиру - так управляться со своими подданными, чтобы Белому Волку не приходилось вмешиваться. Что на уме у леди Лейнсборо, никто не знал, а потому Варион беспокоился.
Несколько месяцев назад из маленькой, но удачно расположенной Эйкосии на острова прибыла дочь герцога Серебринского. Тот уже некоторое время намекал королю Благословенных островов, что в случае «какого-нибудь недоразумения» между островами и солнечными народами употребит всё своё влияние, чтобы порты Эйкосии оставались открытыми для кораблей Вариона. За это своё благорасположение герцог просил незначительные торговые пошлины и гарантию военной помощи Благословенных островов в случае нападения на Эйкосию с третьей стороны. Всё это выглядело не слишком заманчиво, а потому правдоподобно. И всё же король решил посоветоваться с князем-вампиром. Элизобарра оценил стратегическую ценность континентальных портов как весьма высокую, а влияние герцога на события в собственной стране - как сомнительное. Принимать решение по поводу предложения Серебринского князь предоставил Вариону. И пока тот колебался и увязал в переговорах, в Эйкосии произошёл дворцовый переворот. Серебринский был всё ещё жив, но находился в руках заговорщиков. А последний корабль, отплывший от Эйкосии под его флагом, привёз на острова единственную дочь и наследницу герцога - Валерию. Девушку сопровождали две фрейлины, а также старый генерал, вручивший Вариону письмо от несчастного правителя, в котором тот предлагал принцу Арсону руку своей дочери, чем привёл короля в полное замешательство. И дело было даже не в том, что Арсон мог рассчитывать на более выгодную партию, а в том, что...