- Дело твоё, рыцарь, силой в храм не потащу. А своей волей приходи, как невмочь будет. Инициация у тебя ладно прошла, сила жизнетворная едва-едва не через край уже идёт - развязать надо. А среди слуг Волчьей Матери, кои все полу мужеского, ты такого умельца не найдёшь. - И, с неудовольствием покосившись в сторону миловидного Валентина, добавила совсем тихо: - Надеюсь.
И стоило ей это сказать, как Сандор почувствовал - ворожея права. Голова, только что такая лёгкая и ясная, наполняется золотым, звенящим каким-то туманом. Щёки горят, щекотные искорки солнца разбежались по телу и с каждым ударом сердца проникают в плоть всё глубже. Дышится тяжело. И его юный лекарь, всегда такой уверенный, решительный, смотрит с недоумением. А в карих глазах - лёгкая сумасшедшинка научного интереса.
- Твоя взяла, - зло выплюнул неудавшийся Воин Луны сквозь сжатые зубы. - Готовь свой балаган.
Ковен Ворожей, двумя часами позже
Хельга оглядела себя в зеркале. Белая парча, наконец, уложена правильными складками. И музыка...
Очень хороший у них ритуал. На голову выше, чем у континентальных солнечных церквей. Те только зачатие гарантируют. А в гимны Ворожей Благословенных островов вплетены чарующие ноты из песен жрецов Белой Богини. Вампиры знают толк в заклинаниях разума.
Весь сегодняшний день Хельга будет для свежеиспечённого рыцаря его персональным Солнцем. А потом родит ему сына. Или своему ковену - дочь. Тут уж как повезёт.
Совершив омовение, Сандор позволил облачить себя в просторные одежды. Белые. Почти всё тут золотое и белое. Белый мрамор стен. Золочёные перила, светильники, двери. Даже оконные рамы покрыты тонкой золотой фольгой. Богатый храм!
Сандор неприязненно покосился на Верховную Ворожею, вызвавшуюся лично проводить его до Залы Таинств. В воздухе витал сладковатый запах незнакомых охотнику благовоний - должно быть, в светильниках жгли ароматическое масло. И это отчего-то делало слащавую улыбку верховной жрицы ещё невыносимее. Сандор чувствовал себя жертвенным животным, украшенным цветами и лентами. А теперь его, видимо, ведут под нож.
Но страха не было. Напротив, переполнявшая его энергия рвалась наружу, навстречу предстоящим событиям. Охотник жаждал погони и битвы. Любая, самая безумная авантюра - лишь бы действовать.
Верховная Ворожея собственноручно отворила перед ним помпезные двери. Говорила что-то льстиво-медовым тоном - он не разобрал слов. Сладкий запах окружил, будто ватой, сгустил воздух. Золочёная дверь закрылась у Сандора за спиной.
Хельга молча рассматривала вошедшего. Она каждый раз рассматривала их лица с жадным любопытством. И никогда не могла вспомнить - после. Возможно, и к лучшему. Большинство мужчин, удостоенных Таинства, не были ни молоды, ни хороши собой, за исключением случаев, когда единокровным наследником желал обзавестись вампир или эльф. Иногда Хельга позволяла себе мечтать, как в эту дверь входит Влад Элизобарра, и она гасит светильники, потому что ни волшебный свет, ни ритуал им больше не нужны. А после он надевает на её левую руку золотой браслет и на руках уносит в родовой замок. Мечта... впрочем, не такая уж неосуществимая. Вампиры редко официально вступают в брак, но если уж решаются, связь эта будет вечной. Даже Верховной Ворожее не разорвать.
Сандор с минуту разглядывал стоявшую перед ним женщину. Молодая, красивая. Глаза огромные и тёмные - из-за расширенных зрачков и цвета не разобрать. А ещё в ней что-то неправильно - надломлено или искривлено. Сандор ощущал нестерпимое, жгучее желание ей помочь. Но не представлял, как.
Увы, сегодня в дверь Храма Солнца вошёл не вампир. Широкоплечий мужчина с обветренным, но довольно привлекательным лицом. Многие сочли бы за радость возлечь с ним и без приказа Верховной. Так что он забыл здесь? Праздное любовытство мелькнуло внезапной искрой, но тут же потухло. Не всё ли равно? Голоса сестёр сплетаются в ритуальный гимн, магия слова - с магией места. Ещё несколько строф - и её взгляд уже не будет различать черты лица незнакомца. Хельга плавным движением извлекла из треноги фарфоровую чашу, наполненную тягучим напитком. Перехватила устремлённый на её руки взгляд.
- Я ждала вас, рыцарь.
«Я ждала вас, рыцарь», - Сандор едва не вздрогнул. Именно этими словами встретила его Глафира, когда он, еле живой, добрёл, наконец, до знакомого дома, хозяин которого навсегда утратил связь с реальностью. Девушка выхаживала вырвавшегося из Волшебных Холмов охотника и с каждым днём всё реже заглядывала в зеркала - и в эльфийское, и в простое. Человек, остро нуждающийся в заботе, пробудил в ней больше энтузиазма, чем самая сладкая греза - наслаждаться однообразными идиллическими картинками стало скучно. А в обычное зеркало заглядывать не хотелось потому, что отражалась в нём не красавица Адель, а постылая Глашка. И всё же... та Адель, нежная, как утреннее солнце, и стройная, как рябинка, всё ещё жила где-то в глубине пышнотелой дочери артефактора. А в данный момент, как будто, стояла прямо перед ним.