- Извини, я не могла позвонить раньше. Была на мероприятии.
- Что за мероприятие?
- Презентация новой литературной премии. Меня пригласили по линии районо, - сама не ожидая от себя, соврала она.
- Было интересно?
- Да, познавательно. Познакомилась со своим кумиром.
- Кто твой кумир?
- Красов. Ты только не смейся.
- Я не смеюсь, так как его даже не читал.
- Не обязательно читать писателя, чтобы над ним смеяться.
- Наверное… Но, к моему стыду, я даже не знаю, о чем он пишет.
- А я зато теперь знаю, о чем будет его новый роман.
- И о чем же? – Радик чувствовал, что в нем накопилась некоторая злость на Лену за то, что она долго не звонила – несмотря на объективную вроде причину, которую она назвала. Но нельзя было показывать, что он обижается, и вместо этого его злость проявляла себя, наполняя фразы непривычным для него ехидством и резкостью.
- О татаро-монгольском иге.
- Заезженная тема…
- Наверное. Но он ее собирается как-то совсем по-новому и по-своему раскрыть. А еще он был пьян и целовал… - Лена осеклась, чуть не проговорившись про Воронина.
- Кого целовал?
- Поцеловал мне руку.
- Теперь ее не моешь?
- Почему? Сразу помыла, как вернулась домой.
Лена не замечала ехидства Радика. Она увлеклась разговором, самим процессом говорения. Ей нравилось, что ее слушают, и хотелось продолжать и продолжать говорить – тем более, после мероприятия, оставившего у нее ощущение сухости. Лена не могла себе представить, чтобы она могла там что-то говорить, и ее рассказы могли быть интересны тому же Красову… Или даже Сергею. В течение всего прошедшего вечера невысказанные слова копились в ней, как вода в резервуаре (но дамба была высокой). Теперь же дамба прорвалась, и она рассказывала все Радику. Радик же слушал внимательно. Лена еще в прошлый раз отметила, что Радик умел слушать.
- После участия в этом мероприятии я в очередной раз убедилась, что все меньше понимаю происходящее вокруг. Была уверена, что большинство современных писателей прозябает в нищете, впрочем, как и вся наша культура. А тут – литературные премии, шикарные приемы, дорогие закуски, которые я никогда не пробовала, элитные вина, коньяки… Где правда? А еще, честно говоря, все эти творческие люди к концу вечера меня порядком утомили. Они все так активны и энергичны. Так убежденно о чем-то говорят. Но я не совсем понимаю - то ли они действительно так хотят меня в чем-то убедить, то ли просто получают удовольствие от своего уверенного голоса – вот, посмотрите на меня, как я уверенно, умно и иронично говорю. Мне все-таки кажется, что скорее – второе. Но если они действительно серьезно пытаются меня в чем-то убедить и так для этого напрягаются, тратят столько сил и энергии – то это вообще как-то смешно, глупо и даже неудобно за них. Как будто то, что они говорят, действительно так важно.
- Так а о чем они говорят? – Спросил Радик.
- Больше всего о политике, об исторической и социальной справедливости, об ответственности. Ну и, конечно, о литературе и культуре, которые должны все это отражать. Более того, как мне показалось, некоторые считают литературу служанкой политики и социальных идей.