К нему подошла женщина. Белая, светловолосая, уставшая. Тоже приглушенная.
«Все в порядке… Только дайте пить. И расскажите про мои ноги. Успокойте…» - думал Радик, но вслух только попросил воды. Женщина дала ему какую-то смоченную в воде губку:
- Посасывайте чуть-чуть, - и отошла.
Его не успокоили. На следующий день сообщили, что поврежден позвоночник и парализованы нижние конечности. Так и сказали – «конечности», и в самом этом слове уже звучали конец и безысходность. Радик увидел брошенные в пустыне ноги в брюках цвета хаки и военных ботинках, в сумерках, в отдалении, на вершине бархана. Поднимавшаяся к вечеру песчаная буря начинала засыпать песком эти остатки плоти.
Потом возникло инвалидное кресло. В его палате. В его пространстве. И, значит, оно должно было стать частью его мира, срастись с ним. Сделать его пространство искалеченным, с вмешательством каких-то железяк в живую плоть его «я». Но передвигаться на кресле оказалось гораздо проще, чем ему вначале представилось. Крутнув сильно и зло большие колеса, можно было даже почувствовать легкий ветерок в лицо.
Два раза приходили из милиции, хотя Радик мало что мог рассказать. Оперативники ему тоже сообщили немного. Свидетелей произошедшего не нашли. Наружных видеокамер поблизости не было. Исчез мобильный телефон, деньги и документы (пустой бумажник обнаружили около автобусной остановки). Уличные грабежи в районе происходили регулярно, но чаще по другому сценарию – нападающие применяли газовый баллончик или угрожали ножом. Невысокий оперативник Александр в темной куртке оба раза говорил «Работаем, будем искать», но по выражению его лица Радик понял, что никого не найдут.
В один из дней объявился Виталик Беззвоный. Принес апельсины и йогурты. Приободрял Радика, беспрестанно шутил, рассказывал что-то – в том числе поведал и о том, что – «надо же, никогда бы не поверил» - Воронин с Нуштайкиной вместе уехали в отпуск. Внутри Радика взорвалось что-то ядовитое и светло-коричневое, растеклось по телу. Его лицо даже потемнело, но Виталик ничего не заметил. В ушах загудело – как при взлете самолета. Несмотря на это, Радику удавалось поддерживать осмысленный разговор.
Вскоре Виталик начал прощаться. Обещал, что в следующий раз придет вместе с другими одноклассниками. Радик кивнул, с нарочитой бодростью сказал какую-то банальную для такого случая фразу. Крепко пожал руку приятеля, катнул резко колеса (они с Виталиком были в коридоре больницы) – как будто предлагал ему посоревноваться, кто первый – двуногий или четырехколесный. Проводил Виталика до дверей отделения. Потом медленно и устало катился назад в палату.
Перебравшись из кресла-каталки в постель и натянув на плечи одеяло, Радик неожиданно почувствовал облегчение. Ведь все проявилось и определилось… Пришла ясность, и не нужно было больше ждать Лену, мучиться вопросами, сомнениями. Ему было плохо, и он знал, что будет плохо еще долго, но исчезли загадки, домыслы, предположения и неуверенность, которые изматывали ежедневно. Внутреннее напряжение растворилось, сошло на нет.
Приходил отец. Рассказывал о том, что усилил поиск источника, и как только найдет, отвезет туда Радика, и Радик выздоровеет. Радик вежливо поинтересовался, как продвигается версия с Ляховицами. Отец с готовностью подтвердил, что именно эту версию он сейчас плотно прорабатывает. Радик понимающе кивал головой. Потом попросил отца привезти ему ноутбук.
С появлением в палате ноутбука начало создаваться парадоксальное впечатление, что жизнь Радика быстро возвращается в норму. Он принялся за выполнение одного небольшого заказа. Отвечал на скопившиеся в ящике электронной почты сообщения, ежедневно просматривал новостные сайты. Эмоционально во все вовлекался. Только ночью, перед самым сном, когда он лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок, чувствовал нечто странное внутри – похожее одновременно на букву «П», асфальтоукладывающий каток и остов мертвого кита. В это время с ощущением отмирания чего-то в своем сознании (а, возможно, одновременно и в теле) он равнодушно наблюдал, как вопрос «что происходит?» с бесконечной бессмысленной тщетностью долбится во внутреннюю стенку его черепа. «Что происходит? Что происходит? Что происходит? Что происходит? Что происходит? Что происходит?» Казалось, что не сможет заснуть, но – засыпал. Утром включал ноутбук, и тогда им завладевало беспечно жизнерадостное впечатление, что все возвращается в норму.