Произошло это чуть больше месяца назад.
Скрипнула дверца платяного шкафа. Лена испуганно вздрогнула, но тут же успокоила себя: «это же кот». Рыжий Васька действительно в последнее время повадился приоткрывать легкую дверцу, пролезать внутрь и устраиваться на чистом белье. Мог проспать там весь день, и даже не выйти поприветствовать хозяйку, когда она возвращалась с работы. Сейчас же, пребывая еще в алкогольной легкости и рассеяности, Лена вообще забыла о существовании своего питомца. Васька напомнил о себе мяуканьем, пришел к ней на диван, потерся о бедро, руку, заурчал. По совпадению, на экране телевизора появились котята перед банкой «Вискас». «Может, взять еще одного кота, или кошку?» - лениво подумала Лена и выключила телевизор.
- Нет, только кота! – Негромко проговорила в ответ на свои мысли. – и будет шведская семья: я и двое котяр-любовников.
Потом она вспомнила короткие сценки-картинки из прошедшего вечера. Неожиданное внимание и даже какую-то протокольную попытку флирта от Сергея Воронина. Глупые шутки и то ли дурачество, то ли нелепое ухаживание Вадима. Переглядывание и чувство взаимосвязи, но и недоговоренности с Радиком. Зачем она спросила его про счастье? Теперь это казалось банальным и глупым. Но ей действительно почему-то в тот момент хотелось знать, счастлив ли он. Но Радик наверняка женат. Хотя за вечер она ни разу не слышала, чтобы он говорил о жене или детях… Ну а о Сергее Воронине и говорить не приходится. С его положением в обществе у него наверняка несколько жен и несколько любовниц.
Хотела взять книгу, но передумала. Остаточное опьянение теперь клонило в сон. В голову неожиданно пришло, что завтра нужно будет проверить сочинения семиклассников - она не успела проверить их в школе в пятницу. Мысль об этом никак не изменила ее настроения. Она уже не получала такого удовольствия от чтения работ своих учеников, как в первые годы работы в школе. Но и бременем это для нее не являлось. В школьном коллективе Лену считали странноватой идеалисткой, немного не от мира сего. Директриса однажды сказала, что ее методы и подходы ближе к системе вальдорфского обучения, и может быть ей стоит найти себя в какой-нибудь из вальдорфских школ (сказала без издевки и без намека на то, чтобы Лена написала заявление, но и не по-дружески, а как-то отвлеченно, между делом). Лена и сама до этого интересовалась вальдорфской методикой воспитания, читала о ней в интернете, съездила в вальдорфскую школу в Беляево, но почему-то не прониклась ее идеями. Классическая, более структурированная и строгая, система оставалась для нее более понятной и близкой. Она вдруг поняла, почему вспомнила о школе – к ней пришел Васька. Рыжий котяра был ровесником ее школьного стажа и поэтому стал однажды для нее странным символом ее педагогической деятельности.
Лена с любовью погладила кота, запустила тонкие пальцы в длинную густую шерсть. А тот и рад – развалился, растянулся, зевнул, перекатился на бок, на спину, развел вверх-вниз и в стороны лапы, доверяясь полностью ее гладким и нежным рукам.
Она почесала мягкое, но объемное его пузико, потом под передними лапками – «под мышками», потом шейку и подбородок (Васька с готовностью запрокинул голову и закрыл в истоме глаза).
- У, котяра-школяра, - тихо проговорила Лена.
Она любила свою работу. До сих пор гордилась тем, что ради учительства бросила однажды высокооплачиваемую, но постылую офисную работу в инофирме. В зарплате тогда проиграла почти в пять раз! Непривыкшая к скромному и экономному быту российского школьного учителя, в первое время никак не могла сводить концы с концами – тратила больше, чем зарабатывала, и очень быстро израсходовала почти все сбережения, оставшиеся с тучных дней в инофирме. Но потом приноровилась к экономному распорядку дня, недели, месяца. Кофейни, рестораны, такси остались в прошлом. Отслеживание ценников и быстрое оперирование в уме с цифрами превратилось в привычку. А через некоторое время она занялась репетиторством, приноровилась к новому графику жизни, обросла учениками, контактами, и новая жизнь совсем наладилась.