Утром проснулся действительно вполне здоровым. Принял душ, сделал небольшую зарядку, поставил на плиту сковороду и достал из холодильника три яйца для яичницы. На душе было радостно, в теле появилась воздушность – как будто его пропитали легким, кружащим голову ароматом духов с биркой «Лена».
В последнее время Радика иногда беспокоила боль в коленных суставах. Посмотрев схожие симптомы в интернете, он решил, что у него артроз, и на этом успокоился. Из-за колен иногда ходил по квартире, чуть шире обычного расставив ноги, косолапо, как медведь. И сам себе представлялся медведем – одиноким и одичавшим, затерянным в спальном районе Москвы, как в тайге, и еще – исхудалым и облезлым, с линяющей после спячки шерстью, лезущей клоками и остающейся за ним на линолеуме квартиры.
Но теперь нужно было что-то изменить. Возможно, даже пойти в спортзал. «Иначе как я, такой, ей понравлюсь» - думал он, сметая щеткой шерсть с пола. А потом еще думал то же самое, когда чистил картошку – медленно срезая кожуру одной длинной полоской, осторожно, чтобы она не порвалась, и чтобы всю картофелину очистить одним непрерывным движением лезвия. И позже, когда спускался по лестнице вниз во двор вынести мусор - тоже, та же мысль, теми же словами, вдруг вкрадывалась в его непрерывный внутренний монолог.
В обед он действительно пошел в ближайший спортзал. Побегал по беговой дорожке, попрыгал со скакалкой, потягал гантели, блоки на тренажерах и даже маленькую штангу. «Медвед, превед. Прощай, медвед», - прошептал через сжатые от напряжения челюсти.
Что было между ними в школе? Практически ничего. Радик помнил все – и это все заключалось в двух маленьких незаметных эпизодах. Кроме него не заметных никому, наверное даже Лене. В восьмом классе они стояли рядом во время какого-то школьного мероприятия – то ли линейки, то ли еще чего-то. Он случайно опустил глаза и увидел, как Лена от волнения потирает руки. Розовые ладошки, тонкие длинные и по-детски хрупкие пальцы. Он догадался, что ее ладошки и пальцы сейчас влажные. Ему вдруг захотелось прикоснуться к ее пальцам, к влажности ладошек – просто потрогать их, и он потрогал. Под влиянием импульса протянул ладонь и коснулся ее пальцев, и почти сразу же отдернул руку. Лена сначала даже не заметила, была погружена в свои мысли, потом посмотрела на него, но ничего не сказала, рассеяно отвела взгляд. Скорее всего она подумала, что он задел ее руку случайно.
Второй эпизод был гораздо позднее, в последнем классе. На перемене несколько учеников, в том числе и Радик с Леной, стояли около доски, болтали о чем-то. Лена с Радиком встретились взглядами, и Лена посмотрела на него внимательнее и дольше обычного. Радик вдруг покраснел, резко и густо, почти до слез. Лена как будто испугалась этого его смущения, и быстро отвела взгляд. Во время этой сценки они оба не проронили ни слова.
Два этих маленьких эпизода за десять лет – вот и все, что связывало их в школе.
«А, может быть, я любил ее все эти годы? – думал Радик, - В чем вообще любовь? Где она? Не разумом ведь любим, не словами. Разум и слова – снаружи, на поверхности. Чуть что – и вот уже слова текут, и мы о чем-то думаем, говорим. Поток мыслей, слов. А любовь? Где-то глубоко. Может быть, там затаилась, живет сама по себе, а мы ее даже не замечаем. Вдруг встречаю девушку, она мне нравится, все вскипает, краснею, дрожь по телу. Но, может, это вовсе не любовь, а так… Гормоны-инстинкты. А любовь – сама по себе, так и живет глубоко внутри, незаметно, не привлекая к себе внимания, пока на поверхности гормоны бесятся.
Может быть, и к Лене так любовь жила все эти годы. Теплилась внутри, развивалась, зная, что мы с Леной еще встретимся и будем вместе.
Может быть, любовь умеет предчувствовать? И из чего и как она появилась? Из одного того момента в школе, когда я коснулся Лениной руки? Как она возникает?»
Вечером Радик позвонил Лене, но она не ответила. Стало вдруг грустно. Закрыв глаза, он лег на чистый пол лицом вверх. В его воображении вверху в черном небе мерцали звезды, и сбоку вдруг начали появляться летящие в воздухе полиэтиленовые пакеты. Сначала немного, потом – больше, разного размера и плотности, с разными рисунками. «К чему это?» - удивился Радик.