Паразитирующее существование за книгами длилось недели две. Поиск работы я оттягивала до последнего. В начале июля отдала четыре тысячи за комнату, около тысячи ушло на продукты, включая интернет, уборку. И того у меня оставалось чуть более шести. Бездействовать и дальше было нельзя, иначе я рисковала остаться на улице. Да, мне было нелегко морально, но умирать я ещё не хотела. Всё ещё держалась за что-то, ну или искала то, за что можно зацепиться. Объявления о поиске рабочей силы были, как и несколько месяцев назад, не особо радужными. "Требуется посудомойщица с опытом работы", "Требуется уборщица", "Требуется менеджер по работе с клиентами", "Требуется флорист с опытом работы", "Требуется грузчик" и всё тому подобное. Единственная вакансия, которая пришлась более - менее по душе и возможностям - официантка в пиццерию "Итальяно" без опыта работы. Недолго думая, я позвонила по указанному в объявлении телефону и уже вечером отправилась на собеседование.
Заведение располагалось в этом же районе города, радовало, что в случае чего не придётся тратиться на проезд. Оделась в будничные джинсы, футболку, собрала волосы в хвост, на всякий случай закинула в сумку паспорт и буквально через полчаса стояла возле входа в "Итальяно". Я слышала об этом месте от одногруппников, они частенько там собирались по поводу и без. Судя по рассказам, эта пиццерия являлась в пределах нашего города - "единственно приличной, комфортной и отвечающей санитарно-гигиеническим нормам". Если так, то поток клиентов она имела бурный, что не особо воодушевляло.
Переборов себя, я вошла вовнутрь, оказавшись в среде тесноты, буйства голосов, лиц, кричащей из колонок попсовой музыки - приятного рождалось мало. Планировка пиццерии была совершенно не практичной: количество столов, стульев и диванов, устроенных вдоль и поперёк, явно не вписывалось в масштабы помещения, что пробуждало далеко не ощущение уюта, а скорее давящее чувство напряжения, зажатости, дискомфорта, одним словом. Хотя дизайн, выполненный в сочетании оранжево-белых оттенков, был неплох. По крайней мере, чувствовалось, что над ним всё-таки работал профессиональный дизайнер, а не директор пиццерии или его жена. На стенах висели репродукции модернистов, на потолке - крупные лампы на цепочках - что-то из гранжевого направления. Не зная, где среди этого скопища народа искать администратора, я, выстояв очередь, обратилась к молоденькой девушке - кассиру в оранжевом фартуке с ярко накрашенными глазами.
- Она ещё не приехала, - бросила та. - Вы по поводу работы?
- Да, мне сказали подойти сегодня.
- Тогда подождите.
Вновь окинув зал взглядом, я кивнула. Свободных мест не оказалось. Стоять возле кассы, загораживать витрину - не самый лучший вариант, поэтому оставалось лишь пройти к барной стойке. Пройти - это громко сказано, скорее пробраться, заняв один из высоких стульев. Обстановка, царившая в этой самой "приличной, комфортной" пиццерии, являлась прямо противоположной обстановке моих мыслей и в целом внутреннего состояния. Ощущение рождалось, будто упали кулисы, за которыми я умело пряталась. Мало того, что было ужасно людно, шумно, суматошно, к тому же и "не уют" рождал тот факт, что среди посетителей за одним из столиков сидела Аня в компании незнакомых мне девушек. Меня она, разумеется, заметила, но вида не подала. Знала ли насчёт моего отчисления? Наверняка. Такая информация не застаивается. Плохие новости распространяются быстро, людям ведь надо чем-то подпитываться.
Я сидела, наблюдала за клиентами, за официантами. Несмотря на самообслуживание, их работа - не сахар, конечно. Бегать от стола к столу с тарелками под похотливые или презрительные взгляды, выслушивать оскорбления, претензии и покорно молчать. Долго ли я продержусь в этом месте? Хотелось верить, что сумею привыкнуть к условиям. Лучше так, нежели мыть полы в подъездах, а на что-то большее рассчитывать было глупо. Да, это мой выбор. Осознанный выбор, последствия которого я вполне понимала наперёд. Оставалось надеяться на лучшее. В конце концов, можно было при желании вписаться в происходящее, другие ведь как-то работают, чем я хуже? Надеть маску безразличия и вперёд. Ни с кем не вступать в диалог, ни на кого не реагировать, делать то, что надо. То, за что ты сумеешь впоследствии содержать себя. Я как никогда нуждалась в этой работе - единственное, что в те минуты осознавала отчётливо.
- Ты Кира? - обратилась ко мне внезапно подсевшая рядом девушка. На лицо ей можно было дать лет тридцать - тридцать пять. Скуластая, со стильными бровями, в пиджачке, на который ложились ухоженные чёрные волосы.
- Да, я. Здравствуйте.
- Здравствуй, я Татьяна. Прости, что пришлось подождать.
- Ничего, всё нормально.
- Тогда сразу к делу?
- Да, давайте.
- Ты работала когда-нибудь в этой области?
- Нет, к сожалению.
- Я бы сказала, к счастью, - ухмыльнулась она, наблюдая за работой бармена. - Марк, сделай мне апельсиновый сок. Значит, не работала? А чем вообще занимаешься? Учишься?
- Уже не учусь, полностью свободна.
- Я почему спрашиваю? Просто у нас график, как ты видела в объявлении, два через два с девяти до двенадцати. Когда приходят студенты, тут же начинаются проблемы: то "у меня экзамен", то "пары", то "практика". Поэтому не люблю связываться с этой категорией, мне нужен надёжный человек. Хотя да, пара студентов у меня работает.
- Я понимаю.
- Окей. Это хорошо. Далее - зарплата семь тысяч, плюс премия устраивает? - я снова кивнула. - Тебе девятнадцать, как ты по телефону сказала? Я не ошибаюсь?
- Всё правильно.
- Выглядишь младше. В общем, коллектив у нас дружный, воровство или что-то такое тут не пройдёт. Если всплывает какая-то недостача, то она делится на всех, имей в виду. А так, думаю, сработаемся. Завтра можешь уже выходить. Форма одежды - свободная, но в пределах приличия, то есть никаких коротких юбок или открытых топов, чтоб не было. Фартук и головной убор я тебе выдам. И да, насчёт обслуживания - знаешь, что "клиент всегда прав"?
- Знаю.
- Отлично. Я понимаю, что для молодой девушки не особо перспективно бегать с подносом, но это твоё решение, поэтому если устраиваешься, то принимай тот факт, что официант для клиента - пустое место. Обслуживающий персонал. О чём это говорит? Что если вдруг кто-то начинает хамить, предъявлять недовольства и всё тому подобное, ты киваешь и со всем соглашаешься, несмотря на то, что, возможно, обвинения несправедливы. Непросто это - да, а куда деваться? Если будем всем отвечать, то растеряем клиентов. Смирение, исполнительность и расторопность - всё, что от тебя требуется.
- Я поняла.
- Ну всё, - улыбнулась она. - Тогда до завтра. В восемь буду ждать тебя. Копию паспорта захвати.
- Хорошо.
На этой формально тёплой ноте мы попрощались. Следующим утром я без особого энтузиазма приступила к работе. Предварительно Татьяна познакомила меня с персоналом, провела мини-инструктаж по заведению, выдала униформу.
- Если что-то будет непонятно, звони мне, а так я практически всегда тут - в администраторской.
С этого момента началась новая глава в моей жизни. Комедийная или драматическая - сложно сказать. Правильнее всего сказать: "Комедийно-трагическая", думаю. Такая своеобразная, малоинтересная трагикомедия, где главная героиня - невезучая, невзрачная, пожизненно обречённая на самобичевание идиотка с похороненными на чердаке души мечтами. Банально? Ещё как. Мир изрезан банальностями, шлаком и тошниловкой, куда деваться?
Официально пиццерия открывалась в девять, но нам, официантам, поварам, кассирам, посудомойщикам нужно было за полчаса до открытия быть готовыми к смене. Девочки-официантки держались мирно, но всё же внутри предательски теплилось чувство, что о тебе постоянно что-то говорят, подхихикивают, подшучивают. Может, это мои неприязнь и нетерпимость к людям так сказывались, может, действительно гуляли какие-то разговоры, не знаю. Но уюта это чувство не порождало. Ты пятнадцать часов на виду, пятнадцать часов под прицелом чужих взглядов, голосов, смеха, музыки. Работа в таком месте была не для такого забитого человека, как я. Большинству официанток нравилось находиться во внимании, нравилось обслуживать компании парней, наблюдать за кипящей жизнью в пиццерии. Для меня же это был ад. Хуже, чем в конфетном магазине. С девяти до двух забегали в основном молоденькие мамочки с детьми, заказывали пиццу, какие-нибудь пироженки, сок, молочные коктейли. С двух до шести приходили компании школьников из четырёх - пяти человек, люди пенсионного возраста, парочки, а уже с шести вечера и до полночи контингент посетителей составляли люди от восемнадцати до сорока, в основном студенты, конечно, но частыми гостями бывали и семейные люди. Мне было нетрудно убрать за девушкой с ребёнком, за подростками, но чтоб подойти к столику парней и трясущимися руками собрать на поднос тарелки, стаканы из-под пива, кофе, грязные салфетки, крошки еды со стола, нужно было в моральном плане переступить через себя. Я видела, как они смотрели, невольно ловила слухом пошлые шуточки, которые основной части работавших со мной официанток в принципе-то нравились, но всё, что оставалось - отключить чувства и покорно выполнять свою работу. Ни ответить, ни послать, ни съязвить. В этом месте мы были никем. Мясом, убирающим остатки еды за теми, от кого ничуть не зависели. Ни о каких чаевых, разумеется, и речи не могло идти. Чаевые в питательных заведениях провинциального города - явление сверхъестественное, что вполне оправдано средней зарплатой населения.