Поднявшись на третий этаж, в коридоре столкнулись с соседом - гладко побритым мужем тёть Инны. Тот, как обычно, шоркая тапками, с пачкой сигарет в руках шёл в сортир. Увидев нас, в наглую ухмыльнулся. Невзрачная малолетняя Кира привела на ночь взрослого парня - неплохая тема для судаченья на досуге. Всегда ведь нужна пища для сплетен - то единственное, благодаря чему мы, люди или подобие таковых, всё ещё говорим друг с другом. Возле двери Марк замешкался.
- Здесь, разуться?
- Нет, в комнате.
По ту сторону коридора нас тихим мурчанием встретила Бусинка. Она была не из тех кошек, которые ластятся о ноги и дают о себе знать громким мяуканьем, поэтому когда включился свет, довольно мурлыча в сторонке, она с интересом смотрела на нашего первого гостя, не решаясь подойти ближе. Что касается Марка, он тут же улыбнулся в ответ, принявшись развязывать шнурки на чёрных стильных ботинках.
- Очень милое место.
- Издеваешься? - буркнула я, поймав глазами стоявший на холодильнике невымытый бокал с разводами от чая, замоченную с предыдущей ночи сковороду из-под яичницы, крошки на столе, фоном чему служили закопчённые обои с разводами. - Вряд ли такой срач может показаться милым.
- Нет никакого срача.
- Не жалеешь, что согласился прийти?
- Ничуть.
Разувшись, я заглянула в холодильник. Кроме банки вишнёвого варенья, ещё летом привезённого мамой, кетчупа, жидкого кошачьего корма, просроченного пакета молока и пачки дешёвого сливочного масла, ничего не было. Я молча взяла пакет с кормом, вывалила в миску, засомневавшись в правильности решения предложить Марку прийти в этот гадюшник. Он производил впечатление человека аккуратного, воспитанного интеллигентными, обеспеченными родителями. А кто я? И где находилась я? Не глупо ли всё это было?
- Извини, но могу предложить только чай. Если хочешь, с вареньем.
- Да, было б неплохо, - кивнул он, сняв пальто. - Я люблю варенье.
В те минуты, пока я ходила на кухню налить воды в чайник, прихватив грязную посуду, пока чайник кипятился, Марк, сидя на кровати, наглаживал Бусинку. Мы не разговаривали. Я не знала, с чего начать, Марк же, наверно, боялся показаться нетактичным. Когда вода в чайнике закипела, я налила в маленькую пиалу варенье, заварила чай с ягодными добавками. Какое-то время мы продолжали молчать. Хлебали горячий чай за неудобным, миниатюрным столом, я чувствовала на себе внимательный взгляд, сама же смотрела в бокал.
- Знаешь, что пришло сейчас ум? - произнёс Марк, слегка улыбнувшись.
- Ну? - подняв глаза, пролепетала я, чувствуя, что обожгла губы.
- Строчки из песни "Агаты Кристи": "Ещё совсем чуть-чуть. Немного поболит, и вскоре всё само пройдёт".
- Красиво. Мне никогда не нравилась эту группа.
- Я тоже не особый фанат, но есть у них песни, которые трогают.
Здесь мы снова замолчали.
- Давно тут живёшь, Кир? - более осторожно спросил Марк.
- С июня.
- Привыкла?
- Привыкла. Даже полюбила это место. Странно, да?
- Почему "странно"? Вовсе нет. Мне тоже тут нравится. Я не из мажорного круга, меня не испугаешь отсутствием евроремонта и личного унитаза. Это всё второстепенно. Самое главное в другом.
- В чём же?
- В том, насколько тебе внутренне комфортно в окружающей обстановке. Насколько чувствуешь себя раскрепощённо, защищённо. Сковывает ли тебя что-то или нет, напрягает ли.
- Ты живёшь с родителями?
- Нет, с бабушкой. Наличие родителей у меня формально, они есть и были только биологически.
- То есть?
- Отец вероятнее всего знать - не знает о моём существовании, а мать сразу, как родила, сбагрила меня бабушке и укатила в неизвестном направлении заниматься личной жизнью. Где она сейчас, что с ней - понятия не имею. Знаю её только по фотографиям.
- Извини.
- Не извиняйся. Это далеко не "та рана, которую нельзя бередить". Старая история с избитым сюжетом. Много ли в нашей стране счастливых полноценных семей? И потом, мне и с бабушкой жилось неплохо, духовно и морально она дала мне куда больше, чем могла бы дать мать.
- На самом деле я в небольшом шоке, - призналась я, ощущая полнейшее расположение сидевшего напротив парня. - Ты не производишь впечатление человека, обделённого вниманием родителей. Наоборот. Глядя на тебя, я была уверена, что ты единственный любимый сын в семье, у которого идеальные доверительные отношения и с матерью, и с отцом. Полное взаимопонимание с совместными завтраками, ужинами, субботними и воскресными культурно-развлекательными программами, походами к родственникам, ежегодными выездами в отпуск.
- Американский стандарт? - улыбнулся Марк.
- Что-то типа того.
- Американская мечта абстрактна. Рад, что не оправдал твоих ожиданий. Ты сейчас улыбаешься.
- Просто в какой-то степени я тоже рада этим неоправданным ожиданиям. Не из каких-то корыстных побуждений или зависти, обиды. Как лучше сказать-то? Когда ты пригласил меня в бар, когда мы сидели и пили кофе в окружении богатеньких студентов, я ощущала себя чем-то вроде прилипшего куска какой-то дряни к дорогому ботинку престижного бренда. И вообще сам факт, что ты и я пришли вместе в бар, что ты и я сидели рядом, казался абсурдом. Не самой удачной комедией. Чем-то противоестественным. Противозаконным.
- А что теперь?
- Теперь? Сейчас ты не кажешься мне таким далёким, - проговорила я, поглаживая устроившуюся на коленях Бусинку. - Сейчас я поняла, что ты такой же земной человек, у которого не всё в жизни так, как на картинке.
- То есть у тебя всё-таки родилась небольшая капля доверия ко мне?
- Ну да, что-то родилось.
Я вполне понимала, что история о детстве с бабушкой, о матери - кукушке могла быть чистой брехнёй, хорошей манипуляцией с целью втиснуться в доверие, а смысл этой брехни? Существовало в Марке что-то такое, что внушало искренность так же, как было в Саше. Конечно, всё ещё не укладывалось в голове, чем и как я могла заинтересовать этого парня. Вокруг Марка крутились десятки "топовых" девушек от семнадцати до двадцати пяти лет, готовые лично затащить его к себе в постель, но при всём при этом той ночью он сидел со мной в обшарпанной общажной комнате напротив кошачьего горшка, пил чай вприкуску с вареньем и ничуть не вызывал сомнительные чувства.
- Значит, ты историк? - то ли спросила, то ли констатировала я.
- Историк.
- Для себя или хочешь реализоваться в этом?
- Пока не знаю. Я пошёл учиться в эту сферу по той единственной причине, что меня действительно с детства увлекали исторические книги, фильмы, нравилось копаться в документалистике, сопоставлять информацию из разных источников и делать собственные выводы. То, кем буду после окончания института и куда пойду с этим дипломом, я не задумывался. Сначала казалось, что впереди огромное количество времени, которое само расставит всё по местам, но когда время стало утекать, то перестал понимать, куда двигаться дальше. Собственно, сейчас в этой точке неизвестности и неопределённости я и нахожусь. Работаю, откладываю по возможности. Гнить в нашей дыре мало хочется, планирую годом раньше - годом позже уехать отсюда. Пока же просто живу, пытаюсь понять, прочувствовать окружение, обстановку так называемой "взрослой жизни". Работа барменом - не то, о чём я мечтал, но конкретно сейчас мне это нужно. Во многих смыслах.
- Почему-то я вижу тебя преподавателем в каком-нибудь престижном гуманитарном вузе.
- Преподавателем? Нет, это не моё.