- "Любовь к отцу, не оправданная отцом, есть нелепость, есть невозможность. Нельзя создать любовь из ничего".
- Снова Достоевский? Он знал, о чём писал.
- Кир, а можно узнать о твоём отце? Где был он, когда всё это происходило?
- В стороне.
- Между вами нет связи?
- Когда-то была, сейчас нет. Он повесился полтора года назад.
- Прости.
- Не извиняйся, я давно смирилась.
- Ты не в обиде на него?
- За то, что он оставил нас? Нет, на отца я никогда обиды не держала. Он присутствовал в моей жизни, много дал мне генетически, духовно. Я всю жизнь жалела его, и даже когда он пропадал, долго не давал о себе знать, уходя в запои, не могла я включить обиду или осуждение. Только жалость.
- Он часто выпивал? Если хочешь, можем не продолжать, - осторожно проговорил Марк, проницательно заглядывая мне в глаза, пытаясь, вероятно, понять, в норме ли я. Не пожалею ли после о своих откровениях.
- Нет, если уж начали, давай продолжим, - решительно проговорила я, ощущая, однако, мало приятную дрожь в руках. - Да, нередко. Отец мог остановиться, мог бросить, алкоголиком я его не считала и считать таковым не стану. Силы воли ему хватало - стимула не было. Смысла.
- Он авторитет для тебя?
- Да, всегда был.
- Ты никогда не думала о том, чтоб уйти к нему?
- Честно? Нет. В том и заключалась суть того, что нас связывало: мы виделись, много говорили, я открывалась ему, он открывался мне. И говорили мы не на обыденные, поверхностные темы о погоде, об учёбе, работе, еде, родственниках, знакомых. Отец был умным, начитанным человеком, может, именно поэтому я тянулась к нему, стремилась перенять его мировоззрение, убеждения. Он до сих пор остаётся для меня прообразом чего-то высокого, недосягаемого. Может, живя мы вместе, я бы сейчас не так о нём говорила.
- То есть ты не жалеешь о том, что родители развелись когда-то?
- Нет. Они бы в любом случае не были счастливы вместе. О чём я жалею - так это о своём рождении, поскольку не свяжи я их тогда, всё б сложилось иначе. И у мамы, и у отца.
- Не говори так. Как бы ни сложилось, Кир, ответственность за всё полностью лежит на родителях, причём в равной степени.
- Я понимаю это.
- Извини, если я сейчас буду не прав, но из твоих слов я понял, что ты упрекаешь маму. Обвиняешь именно её в том, что происходило дома, до сих пор обижена - это объяснимо, но меня немного удивляет, что ты забываешь здесь об отце. Ты стала рассказывать о нём отдельно, в другом контексте, но ведь, по сути, он тоже замешан в этой истории. Не меньше мамы замешан, Кир. Я не знаю, какие обстоятельства вынудили твоих родителей развестись, но не случись этого когда-то, всё бы обернулось иначе. Отец был в ответе за твою жизнь, должен был огородить, защитить, не просто присутствовать, а находиться рядом. Во всех смыслах. То, во что всё впоследствии вылилось (конкретно для тебя) - это итог и его решений, его поступков. Я не хочу никого судить, но убеждён, какие бы отношения ни были между людьми, счастливы ли они вместе, нет - если родили ребёнка, то обязаны дать ему полноценную семью, полноценное детство. Это их первостепенный долг, а если того не происходит, нельзя винить кого-то одного. И мать, и отец несут за это равную ответственность.
- Ты думаешь, моего ума не хватает, чтоб осознать это? - чувствуя, как внутри что-то ёкнуло, отрезала я. - Конечно, я всё понимаю. Понимаю, что виной всему не отчим, не обстоятельства, не бесхребетность мамы - это всё следствия, я знаю. Главная причина - безответственность. Безответственность обоих моих родителей. Мама всю жизнь валила происходящее на судьбу: так проще, когда страшно взглянуть на правду, принять эту правду. А отец...он-то понимал, потому и заливал в бессилии и отчаянье глотку. Потому и упивался до беспамятства, потому и ушёл.
- Ты оправдываешь это?
- А можно ли винить человека в слабости?
- Так и мама твоя слабая. И поверь, ей ничуть не легче, чем было отцу, но она старается.
- Старается в чём? В терпении? В том, чтоб однажды в очередной ссоре с отчимом получить удар в висок и за отцом уйти в могилу? - тут я не выдержала и разревелась. В первые минуты Марк растерялся, не знал, как себя вести, стал извиняться, пытаться словами успокоить, но видя, что это тщетно, молча сел рядом, прижал к себе. Это было эгоистично в каком-то смысле - говорить о родителях, о семье, какой бы та ни являлась, зная, что Марк вообще был лишён этого. Ни материнской любви, ни отцовской он не знал. Имел представление лишь о понятиях, образах, рождённых возрастом, фильмами, книгами, но не на собственном опыте. Каково это - взрослеть с осознанием, что люди, подарившие тебе право на существование, оставили тебя? Оставили буквально. И да, они продолжают просыпаться по утрам, что-то делать, что-то планировать, не думая о тебе. Каково это - знать, что для собственных родителей ты ничто? Именно "ничто" и никогда не станешь кем-то? Что значит зачать ребёнка, а после оставить его? Оставить в роддоме, в детдоме, на попечение родственников - неважно. Какими словами можно объяснить связь "сделали - бросили"? "Извини, сейчас не то время", "Извини, нет сил брать ответственность за чью-то жизнь", "Прости, но родители из нас не выйдут, поищи других"? Что должен был чувствовать Марк? Сколько в нём должно было иметься сил, чтоб перебороть все сомнения, предубеждения, навешанные ярлыки, комплексы и к двадцати двум годам сложиться как сильный, самодостаточный, полноценный и при всём при этом не озлобленный, не сломленный человек? Справедливо ли было мне жаловаться на жизнь, зная его обстоятельства? Именно этот вопрос, успокоившись, я задала Марку, на что ответом он снова ввёл меня в недоумение.
- Справедливо. Я нисколько не сожалею о том, что воспитывался бабушкой, Кир. Может, где-то мне чего-то не хватило, но в целом я рос в благополучии. Мне повезло, она действительно потрясающая женщина, сумевшая заменить мне обоих родителей.
- Только не ясно, если бабушка так хорошо воспитала тебя, почему не сумела дать твоей матери того же? Где-то была допущена ошибка?
- Меня тоже когда-то волновал этот вопрос, но ответа я не знаю. Бабушка не говорит, хотя по ней видно, что не всё так, как кажется со стороны. Какая-то трещина всё равно имелась, конфликт был, но это уже не моё дело. Может, мать для дочери из неё была и плохая, но как бабушка для меня она сделала всё.
- Тебе никогда не хотелось встретиться с матерью?
- Нет. Сейчас мне не на кого злиться, держать обиду, некого винить, и это состояние бесценно. Я давно пришёл к мысли, что в целом меня в своей жизни всё устраивает, поэтому на обстоятельства касательно родителей смотрю объективно, менять что-либо, тормошить то, что создавалось годами, даже если б была возможность, не хочу. Разбудив однажды что-то, усыпить не выйдет.
- Боишься, что что-то в тебе пошатнётся?
- Может быть, - кивнул он, слабо улыбнувшись. - Уязвимое место у всех есть.
- Всё равно мне сложно понять это. По идее, человек, которого когда-то оставила мать на воспитание бабушке, должен был вырасти замкнутым, недоверчивым, с пренебрежительным, неуважительным отношением к женщине, дико обиженным. И если не забитым, то озлобленным. Или чрезмерно инфантильным, изнеженным. Но в тебе ни одного из этих качеств нет (ну если только ты не обладаешь профессиональным актёрским талантом). Хочешь сказать, что объяснением этому служит тот факт, что ты не помнишь мать и никогда не встречался с ней после случившегося?
- Не только это, многое тут сыграло свою роль. То же бабушкино отношение: разумеется, если б она с детства твердила мне: "Ты сирота. Никому не нужный брошенный ребёнок. Обуза. Как мне тяжело с тобой, как я устала, а бросить не могу - жалко. Почему именно мне должно расплачиваться за грех твоей матери?", тогда я был бы другим. Без вариантов. Озлобленным, обиженным, ненавистным к женщинам. Но у нас всё не так, бабушка не давала мне почувствовать себя отличающимся от нормальных детей, которые росли с матерями, с отцами. Никогда не заикалась о том, что я ущемляю её жизнь.